Русско-турецкая война 1828-29 г.

Вынужденный на бухарестский мир, султан Махмуд II поспешил воспользоваться борьбой России с Наполеоном, чтобы нарушить тягостные для Турции условия мирного договора. Турецкие войска ворвались в Сербию, где предались насилиям, вступили в княжества, которые обременены были новыми налогами; не только стеснён были проход через проливы нашим торговым судам, а их грузы их конфисковались.

Император Александр I, занятый войною с Наполеоном, оставлял пока без внимания эти нарушения Портою трактатов; но в 1816 г. начаты были с нею переговоры, которые,  однако, бесплодно тянулись 5 л., а между тем 1821 г. вспыхнули восстания в Валахии, Морее и на греческих о-вах. Восстание в Валахии было скоро подавлено, но в Греции принимало все сильнейшие размеры, сопровождаясь крайними жестокостями с обеих сторон.

Фанатизм дошел до высшей степени: наводнив Грецию азиатскими ордами, они в то же время разоряли и княжества, казнили царь-градского Патриарха и почетных сановников греческого духовенства.

Русский император, 1-й из европейских государей, поднял голос о необходимости защитить турецких христиан; но европейские правительства, опасаясь подчинения княжеств и Греции влиянию России, не поддержали императора Александра. Тщетно русский посланник, гр. Строганов, пытался понудить Порту принять меры к прекращению жестокостей; получив дерзкий ответ и угрожаемый чернью, он вынужден были (в июле 1821 г.) выехать из Константинополя. Наконец император Александр, в октябре 1825 г., объявил, что оружием заставит Турцию подчиниться требованиям России, и велел сосредоточивать армию к Пруту; но в это время скончался.

Медаль "За турецкую войну 1828-1829 гг." Серебро, 10,01 гр. Диаметр 26 мм. Чепурнов № 370, Diakov № 473.1(R1). Редкая. Тираж около 100000 шт. Этой медалью были награждены все генералы, штаб- и обер-офицеры, строевые и нестроевые нижние чины, принимавшие участие в боевых действиях против турецких войск в течение 1828-1829 г., а также участники Наваринского морского сражения, хотя оно и произошло 8 Октября 1827 г. еще до начала войны с Турцией.

Между тем Турция, раздираемая борьбой со своевольными пашами и бунтовавшими янычарами, сама находилась в отчаянном положении.

Император Николай, вступив на престол, сразу дал решительный оборот европейской политике. Он не только отклонил посредничество Англии между Россией и Турцией, предложенное через гр-га Веллингтона, прибывшего в Петербург вначале 1826 г., но и склонил герцога на свою сторону; следствием этого были заключение 23 марта 1826 г. Петербургского договора, по которому, обе державы согласились содействовать примирению Турции и Греции, но под условием предоставления последней свободы управления, религии и торговли под главенством Турции и с уплатой Грецией ежегодной дани. Вместе с, тем император отправил в Константинополь ультиматум с требованием исполнения бухарестского договора и высылки уполномоченных для переговоров относительно русских дел. Порта, обрадовавшись возможности затянуть время, торжественно заявила желание сохранить доброе согласие с Россией. Уполномоченные съехались в Аккермане, и 25 сентября 1826 г. заключена конвенция, установившая дела княжеств и Сербии согласно бухарестскому договору и подтвердившая прежние трактаты о допущении русских судов через проливы. Несмотря на это, когда русский и английский посланники в Константинополе обращались к Порте с представлением в пользу греков, то султан и его министр иностранных дел каждый раз резко отвечали, что не допустят постороннего вмешательства во внутренние дела Турции.

Британская карикатура. Русская дипломатия. Война или торговля. 1829 г.

После того и Франция, опасаясь потери своего влияния в Константинополе, предложила действовать совокупно. Император Николай принял это предложение, и 24 июня 1827 г., в Лондоне, заключён между Россией, Англией и Францией договор, котором постановлено предложить Порте посредничество в примирении с греками; ей послана были коллективная нота с требованием заключить в течение месяца перемирие и угрозою, в противном случае, силою заставить враждующих прекратить борьбу; вместе с тем 3 союзные эскадры направлены были к берегам Греции. Порта оставила без ответа, как эту ноту, так и другую, которою державы, по истечении месяца, давали Турции еще 2 недели срока. Между тем греки, после геройской 6-летней борьбы, уже не в состоянии были долее сопротивляться; турки овладели Афинами и тамошней цитаделью, предаваясь все большим жестокостям над несчастной страной; наконец, для нанесения последнего удара грекам, сильный египетский флот, с десантом, направился из Александрии к берегам Мореи и вступил в Наваринскую бухту, где соединился с турецким флотом Тагир-паши. Союзные эскадры заперли турецко-египетский флот в бухте, и адмиралы предупредили Тагира удерживаться от неприязненных действий против греков. Тагир запросил Порту и получил в ответ: не обращая внимания на угрозы союзных адмиралов, продолжать энергичные действия против Греции.

Окончательно изнемогши, греки обратились к союзникам с просьбою о помощи.

Уничтожение турецкого флота в битве при Наварине 20.10.1827. Литография, цветная; края обрезаны и приклеены к черному картону. Размер листа: 32,9 x 39,2 см (картон) Коллекция: Музей европейских культур © Фото: Музей европейских культур национальных музеев в Берлине - Preu?ischer Kulturbesitz Фотограф: Ute Franz-Scarciglia

5 октября адмиралы отправили Ибрагиму-паше, начальствовавшему турецкими войсками в Греции, ультиматум с требованием немедленно прекратить военные действия. Ультиматум не были принят. Тогда адмиралы решили вступить в битву, и 8 октября весь турецкий флот были уничтожен (см. Наварин). Но погром этот не поколебал упрямства оттоманского правительства, а вызвал лишь взрыв фанатизма среди турок. Рейс-эфенди потребовал удовлетворения; послы союзных держав отвергли это требование и, т. к. соглашения не состоялось, в конце ноября покинули Константинополь.

8 декабря Порта издала гатти-шериф, в котором, выставляя Россию непримиримым врагом Турции и всего мусульманства, провозглашала против неё священную войну. Вслед затем Порта отказалась от исполнения аккерманского договора, изгнала всех русских подданных из пределов Оттоманской империи и закрыла проливы; командовавшим же войсками в Греции приказано было спешить потоплением греков в их собственной крови. Вместе с тем Порта с усиленной деятельностью стала готовиться к войне, торопливо собирала новые войска, усиливала флот и приводила в лучшее оборонительное состояние дунайские крепости. Кроме того она употребляла все старания побудить к войне Персию, только что вынужденную (в октябре 1827 г.) заключить мир с Россией. Несмотря на все это, император Николай хотя и повелел (в конце 1827 г.) 2-й армии быть готовою к походу в Турцию, но не желал действовать без согласия союзников, а потому предложил им вынудить Порту к принятию заявленных ей требований наступлением русских войск (и защитою союзными эскадрами берегов Греции). Франция согласилась и немедленно снарядила с этой целью экспедицию; Англия же, из опасения преобладающего влияния России на турецких христиан, и одобрив вооруженное очищение Греции от турок, и не признала необходимым перехода русскими войсками Прута и Дуная. Тогда император Николай решился не обращать внимания на оппозицию Англии и манифестом 14 апреля 1828 г. возвестил о войне с Оттоманской империей; но в то же время особою декларацией заявил Турции, что готов вступить с нею в переговоры под непременным условием: восстановить во всей силе прежние мирные трактаты, принять обязательства, постановленные в Лондоне 24 июня 1827 г., и вознаградить военные убытки России по день заключения нового мирного договора.

Положение Турции к апрелю 1828 г. было критическое: ядро турецких войск, янычары, уничтожены самим султаном, а флот —  союзниками, армия собиралась туго; между тем французы заняли Морею, русские войска сосредоточились на границах Турции, а ген. Паскевич быстро заставил Персию снова просить мира. Порта рассчитывала выставить для войны с Россией около 300 т. чел.; в действительности же к весне 1828 г. её вооруженные силы достигали 190 т.; из которых регулярных войск было только 80 т. Силы эти в конце апреля находились: 10 т. Решида-паши — в Греции; до 35 т. — в Константинополе и проливах; около 20 т. Мехмеда-паши — у Виддина; до 30 т. — в придунайских креплениях, под общим начальством силистрийского паши Хаджи-Ахмета; 15 т. Ибрагима-паши — в Бабадагской области; около 40 т. — в окрестностях Адрианополя; до 40 т. — в Азиатской Турции.

Военный флот состоял лишь из десятка судов в Босфоре, опасавшихся выйти в Черное море.

Султан, в надежде на обещание Австрии не допустить вторжения русских в пределы Оттоманской империи и что того же не дозволят принципы Священного союза, полагал, что император Николай ограничится угрозами и не решится на войну; поэтому он спокойно оставался в Константинополе, справляя байрам, а глядя на него и турки было покойны, не спеша становиться в ряды ополчений. К декларации русского императора султан отнесся тоже как к угрозе и оставил ее без ответа.

Император Николай, для войны с Турцией в Европе, назначил 3 пехотного корпуса н 1 кавалерийский, т. е. 94 батальона, 125 эскадронов и сотен, всего 100 т. строевых нижних чинов при 396 полевых и 40 осадных орудиях. Главное начальство над действующей армией вверено фельдмаршалу гр. Витгенштейну; корпусами командовали: 3-м пехотным (44 батальона, 16 эскадронов, 13 артиллерийских рот, — 40 т. чел.) — генерал-от-инфантерии Рудзевич, 6-м пехотным (24 батальона, 41 эскадронов и сотен, 7 ? артиллерийских рот,—25 т.) — генерал-лейтенант Рот, 7-м пехотным (26 батальонов, 36 эскадронов и сотен, 8 ? артиллерийских рот, — 25 т.) — Генерал-от-кавалерии Воинов, 4-м резервным кавказским (32 эскадрона, 4 артиллерийских роты, — 7 т.) – генерал-адъютант Бороздин.

Кроме действующей армии, была образована в Малороссии еще резервная, генерал-лейтенанта гр. Витте; в состав её вошли 3-и батальоны 3-го, 4-го, 6-го и 7-го корпусов, 3-й резервный кавалерийский корпус и 3-и дивизионы 5 кавалерийских дивизий, всего 60 батальонов, 120 эскадронов, 13 артиллерийских рот. Для действий в Азиатской Турции кавказская армия гр. Паскевича состояла из 45 батальонов, 11 эскадронов, 15 казачьих полков и 11 ? артиллерийских рот, в общем — до 30 т. чел.

Черноморский флот имел 29 судов (не считая мелких) с 1.680 орудиями, сверх того особая эскадра балтийского флота находилась в Архипелаге.

План кампании был основан с одной стороны на содействии, которое мог оказать армии флот, безусловно преобладавший в Черном море над турецким, а с другой — на подчинении политике. Император Николай желал избежать поднятия против Оттоманской империи болгар и сербов, что произошло бы при появлении среди них русских войск и могло послужить поводом к вмешательству в войну европейских держав, ради сохранения целости Турции. Княжества, систематически разоряемые турками в течение 7 л., чтобы лишить Россию возможности пользоваться их средствами, и вследствие засухи 1827 г., не могли продовольствовать большую армию. Поэтому, согласно плану начальника Главного штаба Дибича, решено было, заняв княжества только для утверждения в них порядка, защиты от вторжения турок и охранения правого фланга армии на случай вступления в них австрийцев, базироваться на Бессарабию, переправиться через Нижний Дунай, наступать к Варне, выставя заслон к Шумле, а по овладении 1-ою и разбитии турок у Шумлы, перейти Балканы и направиться на Константинополь. Снабжение армии было рассчитано на подвоз морем, для чего зафрахтовано более 180 коммерческих судов.

Кавказской армии назначено было  вторгнуться в Азиатскую Турцию; особый же отряд должен был произвести десант к Анапе и, по овладении ею, присоединиться к действующей армии. Согласно такому плану, предполагались следующие первоначальные действия на европейском театре войны: 6-му корпусу — быстро занять княжества, 7-му — овладеть Браиловым, 3-му пехотному и 4-му кавказскому — переправясь через Дунай, взять Мачин, Исакчу и Тульчу и занять Бабадаг. Для экспедиции против Анапы назначена бригада 7-й пехотной дивизии (3-го корпуса).

В средине марта части действующей армии начали стягиваться к Бессарабии и в ? апреля сосредоточились между Днестром и Прутом, кроме 4-го резервного кавказского корпуса, следовавшего еще из Курской губернии. В начале же апреля на усиление действующей армии двинут из Петербурга гвардейский корпус (25 т., при 64 ор.).

25 апреля русские войска вошли в княжества: 6-й корпус, перейдя Прут у Скулян и Фальчи, в течение 5 дней занял Молдавию и Бухарест, и тайный советник гр. Пален вступил в управление обоими княжествами; авангард же 6-го корпус, генерал-майора Гейсмара, направился в Малую Валахию, и его передовой отряд 9 мая занял Краиову.

7-й корпус, перейдя у Вазулуй-Исакчи, 1 мая обложил Браилов, эту сильнейшую крепость на Нижнем Дунае, вооружённую 150 орудиями, в изобилии всем снабженную и обороняемую 12-т. гарнизоном энергичного Сулеймана-паши; с 6 мая преступлено к осадным работам; начальство над осадным корпусом возложено было на Великого князя Михаила Павловича. Место для переправы 3-го корпуса (при котором находились главные квартиры императора и главнокомандующего) еще заранее избрано между крепостями Измаил и Рени, у дер. Сатуново, отделенной от русла Дуная 6-верстною затопленной низиной, через которою требовалось проложить гать; на эту работу употреблено около месяца, а в это время турки приняли все меры к воспрепятствованию переправе: высоты правого берега обращены в сильно-укреплённую позицию, опиравшуюся левым флангом на крепость Исакча, и сосредоточено были до 10 т. чел. Гасана-паши. 25 мая окончена гать, и в тот же день запорожцы, перешедшие в подданство России, явились на лодках для содействия переправе. 27-го утром, в присутствии императора, началась переправа на судах и лодках и, несмотря на жестокий огонь турок, головной эшелон достиг берега и штурмом взял ближайшие укрепления, при виде чего неприятель бросил остальные укрепления и бежал к Баба-дагу и в Исакчу; последняя 30-го сдалась на капитуляцию. Отделив отряды для обложения Мачина, Гирсова и Тульчи, главные силы 3-го корпуса 6 июня достигли Карасу; авангард же, генерал-лейтенант Ридигера, обложил Кюстенджи. Между тем осада Браилова быстро подвигалась вперед, несмотря на энергичную оборону гарнизона.

26 мая уже исполнено были венчание гласиса и поведены минные галереи. Великий князь Михаил Павлович, спеша овладеть крепостью, дабы 7-й корпус мог скорее присоединиться к 3-му, решился взять Браилов приступом.

3 июня произведен был штурм, но был отбит (см. Браилов). 6-го сдался без сопротивления Мачин. Тогда Сулейман-паша, видя себя отрезанным и не ожидая помощи, вступил в переговоры, и 7-го последовали сдача и занятие Браилова. Вслед затем сдались Гирсово и Кюстенджи (см. это); покорилась России и часть некрасовцев. Одновременно с этим состоялась экспедиция к Апапе.

Главная турецкая армия только к концу мая собралась у Адрианополя, откуда сераскир Гусейн-паша, с частью её, направился к Шумле, а Исет-Мехмед-паша выступил в ? июня, с 5 т., к Варне; султан же не решился покинуть Константинополя и главное начальство над армией возложил на верховного визиря Мехмед-Селима, только в конце июля прибывшего в Адрианополь, куда продолжали собираться ополчения.

Наши главные квартиры, с частью 3-го корпуса, простояли 17 дней у Карасу, в виду слабости главных сил армии. За выделением гарнизонов в занятые крепости, этапов и экспедиционного отряда к Анапе, в главных силах 3-го корпус оставалось не более 20 т., а впереди находилась сильная и крепость Варна, взятие которой д. было составить 1-ю, важнейшую цель действий: на фланге-же — Шумла, где начала сосредоточиваться главная турецкая армия, и Силистрия, укрепления которой были настолько и плохи, что ею можно были овладеть открытой силой; но на это не имелось войск, а турки деятельно исправляли ее. С присоединением отдельных отрядов, 7-го корпуса и подошедшего в начале июня к Дунаю 4-го кавалерийский корпус, главные силы армии достигли бы 60 т.; однако этого недостаточно было для решительных действий, а потому в начале июня велено выступить из Малороссии к действующей армии 2-му корпус генерал-адъютанта кн. Щербатова (2 пехотные и 2 гусарские дивизии, — около 30 т.), но он мог прибыть не ранее конца сентября. Для прикрытия же Нижнего Дуная и занятия Добруджи назначена часть резервной армии.

По взятии Браилова, отданы были следующие распоряжения: 1-й конно-егерская дивизии и 7-му корпус— присоединиться к 3-му корпусу; генералу Роту (2 бригады 16-й пехотной дивизии и 1 бригада 4-й уланской дивизии) — перейти Дунай и обложить Силистрию; генералу Бороздину (17-я пехотная дивизия, бригада 16-й и 4 кавалерийского полка.) — охранять Валахию. Между тем в главной квартире получались известия о сосредоточении значительных турецких сил у Базарджика: сюда собралась часть войск, бежавших от Исакчи; в поддержку им, Гусейн-паша выслал из Шумлы 8 т. конницы Юсуфа-аги. Чтобы не дать туркам, усилясь у Базарджика, преградить прямой путь от Карасу к Варне, решено были двинуться к ней, не ожидая исполнения вышеизложенных распоряжений. 24 июня части 3-го корпуса, с 1 конно-егерской дивизией, выступили из Карасу, а 25-го авангард, генерал-майора Акинфьева (4 батальона, 8 эскадронов и сотен), занял Базарджик, выдвинувшись от главных сил более перехода; Юсуф воспользовался этою ошибкой, и когда русский авангард вышел перед город, внезапно атаковал его массами конницы, но был отбит, хотя и с трудом.

28-го главная квартира прибыла в Базарджик. Отсюда выдвинуты были 2 авангарда: генерал-лейтенант Ридигера (3-я гусарская дивизия и 4 батальона) — к Козлудже, и генерал-адъютанта гр. Сухтелена (4 батальона, 13 эскадронов и сотен, 12 орудий) — к Варне; в поддержку последнему направлен был от Тульчи отряд генерал-лейтенанта Ушакова (4 батальона, 6 эскадронов). Ридигер 30 июня занял Козлуджу, за которою его передовой отряд снова внезапно был атакован конницею Юсуфа, опрокинут, и только прибытие пехоты заставило турок отступить по направлению к Ени-Базару.

Граф-же Сухтелен 2 июля подошел к Варне и, не ожидая присоединения генерала Ушакова, двинулся против крепости, но встречен был вылазкой гарнизона, причем хотя и отразил ее с большими потерями, но сам вынужден были принять оборонительное положение.

Главная квартира, в нерешительности что предпринять, 5 дней простояла в Базарджике. Тут к 3-му корпус присоединился 7-й корпус, но в главных силах всё-таки были лишь 40 т.; наш же флот находился еще у Анапы, осадный парк — частью у этой крепости, частью тянулся от Браилова, а между тем, пользуясь замедлением русских, сераскир в Шумле получал все новые подкрепления, и гарнизон Варны в начале июля также увеличился до 15 т., не считая вооруженных жителей; сверх того турки сильно беспокоили авангард Ридигера, стараясь отрезать его сообщения с главными силами. Поэтому первоначальный план (овладеть прежде всего Варною) были отменен и принято мнение гр. Дибича: ограничась наблюдением Варны (отряд генерала Ушакова), с прочими силами обратиться к Шумле, стараться вызвать сераскира на сражение в поле и, разбив его, приступить к осаде Варны.

4 июля наша армия выступила из Базарджика и 5-го прибыла к Козлудже, откуда, для обеспечения левого фланга, выслан был отряд генерал-адъютанта Бенкендорфа, чтобы занять Праводы. 6 июля походный атаман Сысоев, после горячего дела, овладел Ени-Базаром.

К этому времени Гусейн-паша, у Шумлы, имел уже до 40 т. (в том числе — 14 т. регулярных войск); авангард его (около 10 т., при 18 орудиях) занимал сильную позицию в 10 вер. от крепости, на правом берегу Буланлыка.

8-го главная русская армия (35 т.) выступила от Ени-Базара и, после упорного боя, оттеснив турецкий авангард, подошла к Шумле, а затем, ограничась обложением её с восточной стороны, сильно укрепила занятые в виду крепости позиции, чтобы запереть сераскиру выход оттуда к Варне, а самую атаку Шумлы решено отложить до прибытия гвардии. Между тем турецкая конница и вооруженные жители, постепенно наводнив партиями окрестности Ени-Базара и Козлуджи, нападали на транспорты, т. о. русская армия под Шумлою к концу июля сама оказалась как бы блокированною.

Отряд генерал-лейтенанта Ушакова (4 батальона, 6 эскадронов, 16 орудий), сменивший 6 июля под Варною войска гр. Сухтелена (направились к Козлудже, на присоединение к главной армии), не имея возможности держаться против гарнизона, 8-го отошел к дер. Дервенткиой. В ? июля прибыл к Коварне русский флот и, высадив находившиеся на судах войска, стал против Варны, а кн. Меншиков, по присоединении отряда Ушакова, 22 июля подступил к этой крепости, обложил ее с северной стороны и 6 августа начал осадные работы (см. Варна).

Генерал Рот (около 10 т.), получив приказание обложить Силистрию, с целью прикрыть правый фланг главной армии, 9 июля подошел к крепости и, после упорного 2-дневного боя, утвердился на высотах, господствующих над нею с востока и юга; но, по не-достатку сил, не в состоянии были перехватить дорогу в Рущук, откуда гарнизон (свыше 10 т.) получал все необходимое, а за неимением осадной артиллерии не мог приступить к осаде.

Между тем Гусейн-паша, сознавая затруднительное положение русских под Шумлою, решился перейти в наступление. 14 августа он одновременно атаковал позиции 3-го и 7-го корпуса, и хотя последним удалось отбить атаку, но гр. Витгенштейн признал необходимым сократить линию обложения, что дало возможность прибывшему из Албании Омеру-Врионе (6 т.) занять Ески-Стамбул. 25 августа сераскир снова атаковал позиции русских, но опять были отбит. В виду безрезультатности действий против Шумлы главнокомандующий намеревался уже отступить к Ени-Базару, но на это не последовало разрешения императора.

Вообще дела на европейском театре войны к концу августа сложились для русских крайне неблагоприятно. Осада Варны (вновь главный предмет действий) не обещала успеха, вследствие тройного превосходства в силах гарнизона над осадным корпусом. Под Шумлою, непривычные климатические условия, дурная вода и тягости службы развили в войсках сильную болезненность, а в кавалерии, по невозможности фуражировать на дальние расстояния, лошади от бескормицы падали в громадном числе, 2/3 кавалеристов остались без лошадей. С каждым днем турки становились смелее. Сообщения главной армии были прерваны, мелкие отряды и транспорты захватывались конными партиями и вооруженными жителями, а между тем прибыли в Шумлу новые подкрепления из Адрианополя, с приказанием усилить нападения на русскую армию; визирь же направился с 30 т. к Айдосу.

28 августа турки напали на Праводы, но были отбиты. Генерал Рот едва удерживал занятые им позиции перед Силистрией, гарнизон которой усилился из Рущука и Шумлы. Генерал Корнилов (около 5 т.), наблюдавший Журжу, должен был отбиваться от нападений из последней и Рущука, силы в которых дошли до 20 т. Со стороны Виддина Малую Валахию охранял слабый отряд генерал-майор Гейсмара (8 батальонов, 24 эскадронов, 2 казачьих полка, 32 орудий, — около 6 т.), занимавший своими главные силами укреплённую позицию у Чороя (на пути из Калафата в Краиову); на ней отряду этому хотя и удалось удержаться, но Гейсман не мог воспрепятствовать туркам жестоко опустошить северо-западную часть Малой Валахии; они сосредоточили у Виддина и Калафата более 25 т., усилили гарнизоны Рахова и Никополя и снова стали угрожать вторжением в Малую Валахию. Таким образом турки везде были сильнее; решительным наступлением, особенно от Шумлы к Силистрии, они могли поставить разбросанные русские войска в безвыходное положение; но неприятель ограничился удержанием своих крепостей и частными успехами.

Боевой эпизод из русско-турецкой войны 1828-1829 годов. ШУКАЕВ Григорий Федорович. Вторая половина XIX века. Холст, масло. Артиллерийский музей, Санкт-Петербург.

Между тем в ? августа к Нижнему Дунаю начал подходить гвардейский корпус, а вслед за ним — 2-й пехотный. Последнему приказано были сменить у Силистрии войска Рота, двинутые затем к Шумле, а гвардия была направлена к Варне, что дало возможность дать правильный ход осаде этой крепости (см. Варна).

Для выручки её, визирь направил от р. Камчик 30-т. корпус Омера-Врионе. Он стал в сильно-укреплённом лагере на горе Куртепе (в 6 вер. к югу от Варны), а затем, после атак с той и другой стороны (см. Варна), 11 дней оставался на своей позиции в бездействии; визирь также ничего не предпринимал. Это вывело русских из критического положения (они могли были приперты к морю), а 29 сентября сдалась Варна. Тогда Омер-Врионе поспешно отступил к Камчику.

Принц Евгений Виртембергский настойчиво преследовал его и, атаковав 3 октября на левом берегу реки, отбросил к Дервиш-Иовану (30 вер. от Варны); отсюда Омер-Врионе отступил к Айдосу, куда еще ранее отошел и визирь.

Во время осады Варны Гусейн-паша оставался в бездействии, ограничиваясь высылкой сильных отрядов в тыл нашей армии, которые  действовали весьма смело, и один из них (4 т. чел.) даже напал на Базарджик. Гр. Витгенштейн, выделив подкрепления к Варне и в другие пункты, в ? сентября имел всего около 15 т. (34 батальона и 26 безлошадных эскадронов), с которыми и удерживал укреплённую позицию перед Шумлою; но в 20-х числах сентября к этой крепости подошел 6-й корпус. Под Силистрией, за отсутствием осадной артиллерии, 2-й корпус не мог предпринять ничего существенного для покорения этой крепости.

Между тем турки продолжали угрожать вторжением в Малую Валахию, но победа генерал-майора Гейсмара у сел. Боелешти (см. это) окончательно прекратила попытки неприятеля в этом направлении.

С падением Варны, конечной целью кампании 1828 г. было поставлено покорение Силистрии, а потому высочайше повелено было: главной армии — отойти от Шумлы, направя 3-й корпус к Силистрии, где начальство над осадными войсками принять Генерал-от-инфантерии гр. Ланжерону; гвардии — вернуться в Россию; прочим же корпусам — расположиться на зимние квартиры, заняв гарнизонами покоренные местности. З октября началось отступление от Шумлы; вследствие ненастной погоды, отсутствия продовольствия и истощения людей и лошадей, движение представляло громадные затруднения, особенно для обозов; 7-го высланные из Шумлы 8 т. турок настигли у дер. Айдогда 3-й корпус, который, после упорного боя, вынужден был бросить тут все свои обозы.

В конце сентября прибыла к Силистрии осадная артиллерия, но в ней оказался сильный недостаток снарядов, и главнокомандующий, убедясь в невозможности вести осаду, ограничился 2-дневным бомбардированием крепости, а затем, ввиду начавшихся морозов и ледохода по Дунаю, 2-й и 3-й корпус 27 октября отошли от Силистрии.

В начале ноября русская армия расположилась на зимние квартиры: 6-й корпус— в окрестностях Варны; 7-й — у Базарджика, занимая Праводы; 3-й — у Бабадага и на Нижнем Дунае; прочие войска — в Валахии; главная квартира поместилась в Яссах; гвардейский корпус отошел в Подольскую губернию.

Недовольный действиями визиря, султан сменил его и назначил на его место Исет-Мехмеда-пашу, который, поставя целью отнять у русских Варну, двинулся 8 ноября от Шумлы к Праводам, где встретил однако отряд генерал-майор Куприянова готовым к сопротивлению, а потому возвратился обратно.

В январе 1829 г. сильный кавалерийский отряд Галиль-паши произвел из Шумлы набег в тыл 6-му корпус, овладел Козлуджею и напал на Базарджик, но неудачно, а затем русские отняли у турок Козлуджу и в январе же овладели крепость Турно. Остальная часть зимы прошла спокойно.

По общему плану войны, закавказскому корпусу гр. Паскевича ставилось задачею отвлечь силы турок от европейского театра и покорить пашалыки Карский и Ахалцыхский. Но Порта приняла деятельные меры к защите своей азиатской границы: крепости были сильно вооружены и обильно снабжены; собрано до 60 т. войска, кроме курдов и лазов; главнокомандующим назначен энергичный и опытный Киос-Магомет-паша; агентам же Турции удалось побудить к возстанию большинство кавказских магометан. Гр. Паскевич, за выделением более ? войск на охранение спокойствия в Закавказье, мог располагать для действий против турок не более 18 т. чел.; тем не менее, он решил действовать наступательно.

Наваринское сражение. ТКАЧЕНКО Михаил Степанович. Холст, масло. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург. 1907 г.

Сосредоточив в начале июня у Гумри до 12 т. с 70 орудиями, 14-го он двинулся к Карсу и осадил его; Киос-Магомет-паша поспешил на помощь крепости, но Паскевич предупредил противника и 23 июня взял ее штурмом (см. Карс). Узнав об этом, Киос-Магомет-паша отступил к Ардагану.

	Штурм крепости Ахалцых 15 августа 1828 года. СУХОДОЛЬСКИЙ Януарий. Холст, масло. 1839 г. Артиллерийский музей, Санкт-Петербург.
	Штурм крепости Карс 23 июня 1828 года. СУХОДОЛЬСКИЙ Януарий. Холст, масло. Архангельский областной музей изобразительных искусств, Архангельск. 1839 г.
	Бой брига "Меркурий" с турецкими кораблями 14 мая 1829 года. ТКАЧЕНКО Михаил Степанович. Холст, масло. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург. 1907.

Появление чумы вынудило приостановить все военные действия; по миновании же заразы, Паскевич 23 июля овладел крепостью Ахалкалаки (см. это) и, перейдя с осадные орудиями Цихидзирский хребет, 4 августа подошел к Ахалцыху, который и сдался 16 августа (см. Ахалцых). Затем сдались без сопротивления крепости Ацхур и Ардаган. Между тем отдельные отряды овладели Поти, Баязетом и всем Баязетским пашалыком. Оставя во всех взятых крепостях гарнизоны, кавказский корпус в октябре расположился на зимних квартирах.

В течение зимы обе стороны деятельно готовились к возобновлению весною военных действий.

К концу апреля 1829 г., Порте удалось довести вооруженные силы в Европейской Турции до 150 т. чел.; из них 25 т. занимали Рущук, Журжу и Силистрию (укрепления её были обновлены и усилены); 20 т. составили гарнизоны Виддина, Рахова и Никополя; главная армия (до 60 т.) стояла в Шумле, Карнабате и Айдосе; 15 т. — в укреплённых пунктах по р. Камчик: 8 т. — в Бургасе и приморских укреплённых пунктах; 25 т. находились в Константинополе, где продолжалось формирование новых войск. Верховным визирем назначен Решид-Мехмед-паша.

Первой целью действий ему поставлено были овладеть Варною и Праводами; после того — очистить от русских все пространство до Дуная, а войска у Виддина и Журжи должны были вторгнуться в Валахию. Сверх того, Порта рассчитывала на 40-т. корпус скутарийского паши Мустафы, собранный им в Албании.

В Азиатской Турции, под начальством Гаджи-Салеха и Гакки-паши, находилось до 100 т.; им велено было возвратить все утраченное в минувшем году.

Этим силам, несмотря на меры, принятые к укомплектованию войск, русские могли противопоставить: на европейском театре — не более 100 т., на азиатском — лишь 20 т.; только черноморский флот (60 разного ранга судов с 1.800 ор.) имел решительное превосходство над турецким, а в Архипелаге находилась еще эскадра гр. Гейдена (35 суд. с 1 ? т. ор.).

13 февраля прибыл в Яссы вновь назначенный главнокомандующий, гр. Дибич. Он деятельно приступил к устройству строевой, хозяйственной и медицинской частей армии; потери за минувшую кампанию в людях и ло-ш-ях были пополнены; на усиление кавалерии пришли казачьи полки с Кавказа и черноморские; сформированы большие воловьи транспорты и собраны тысячи верблюдов; устроен постоянный мост в Гирсове, исправлена переправа у Сатунова и заготовлялись материалы для наведения моста у Калараша. Поставя себе целью перейти Балканы, Дибич, для обеспечения по ту сторону их довольствия армии подвозом с моря, просил адмирала Грейга овладеть какой-либо удобной гаванью; выбор пал на Сизополь (близ Бургаса), которой, по взятии его, и занят были 3-т. гарнизоном. Узнав об этом, султан приказал Гусейну-паше, с войсками из Айдоса, взять Сизополь обратно. В конце марта Гусейн, с 6 т., атаковал этот город, но были отбит и затем, притянув к себе еще до 4 т., блокировал его с суши. Турецкая флот только в начале мая вышел из Босфора; опасаясь встречи с русским флотом, он ограничился крейсерством у берегов; при этом ночью 13 мая 2 наших судна случайно попали посреди турецкая эскадры; из них бриг "Рафаил» сдался туркам, а бриг "Меркурий» ушел в море, отбившись от преследовавших его 2 линейных кораблей (см. Казарский).

С конца мая эскадры адмиралов Грейга и Гейдена блокировали проливы и прервали подвозы к Константинополю жизненных припасов.

В ? апреля 1829 г. наша действующая армия состояла из 149 батальонов, 103 эскадронов, 22 казачьих полков, 364 полевых и 88 осадных орудий, в общем — до 95 т. строевых нижних чинов. Из них 23 т. расположены были в Базарджикской области, занимая Варну, Праводы и Сизополь; 45 т.— в Верхней Валахии и частью в Бабадагской области; 12 т. — в Средней Валахии, у Бухареста и против Журжи; 10 т. — в Малой Валахии; остальные 5 т. — саперные и пионерные батальоны, осадные парки, дунайская флотилия.

Дибич решил прежде всего овладеть Силистрией, чтоб этим обеспечить свой тыл, а затем, опираясь на Варну и черноморский флот, перейти р. Камчик и перенести действия за Балканы, ограничась только наблюдением Шумлы.

Поздняя весна замедлила открытие кампании, и лишь в конце апреля Дибич перевел у Гирсова 2 дивизии 3-го корпуса и часть 2-го (около 15 т.), с частью осадные парка; 5 мая он подступил с ними к Силистрии, а 7-го начались осадные работы. 9-го у Калараша переправлены с левого берега Дуная, на судах и паромах, остальные части 2-го корпуса, что довело силу осаждавших войск до 30 т. (38 батальонов, 20 эскадронов и 88 полевых ор.); гарнизон же Силистрии состоял из 20 т., под начальством Серт-Мехмеда-паши. В то же время и визирь открыл наступательные действия, с целью обратного овладения Варною.

В конце апреля он выступил из Шумлы, с 25 т., 2 колонами: правая (Галиль-паши) — на Праводы (занятые всего 4 батальонами), и левая (самого визиря) — на Ени-Базар. У Генерал Рота, за выделением гарнизонов, оставались свободными для действий всего около 14 т. (22 батальона и 30 эскадронов), расквартированных до самого Базарджика; из них 3 т. (6 батальонов, 12 ор.) занимали укреплённую позицию у Ески-Арнаутлара. 5 мая турки одновременно напали на Ески-Арнаутлар и Праводы; Решид-паша (с 10 т.) стремительно атаковал упомянутую позицию, но, благодаря подоспевшему к русским подкреплению, вынужден были отступить; Генерал Рот двинул для преследования противника 4 батальона, которые, наткнувшись на турецкие резервы, были окружены, и только прибытие на выручку еще 2 батальонов спасло их от гибели. Галиль-паша, упорно штурмовавший Праводы, также были отбит. К ночи подошли к Ески-Арнаутлару новыми подкрепления, и визирь, а за ним Галиль-паша вернулись к Шумле.

В ? мая визирь возобновил свои наступательные действия к Варне (см. Праводы), а для удержания русских под Силистрией, приказал Гусейну-паше, из Рущука, двинуться к Разграду (см. это). Главнокомандующий, получив от генерала Рота донесение о выступлении главных сил турок из Шумлы, решил, оставив часть войск у Силистрии, с остальными двинуться в тыл визирю, отрезать ему сообщения с Шумлою и тем принудить к бою. Это движение привело к разгрому главных сил турок 30 мая у Кулевчи (см. это). На другой же день после сражения у Кулевчи русская армия направилась к Шумле. Пользуясь впечатлением, произведенным на турок их поражением, можно были рассчитывать овладеть этой крепостью открытой силой; но Дибич, не находя во взятии её особых выгод, счел лишним рисковать штурмом и положил, не теряя времени, приступить к переходу через Балканы, ограничиваясь лишь наблюдением Шумлы. Однако, за отделением для последней цели 1 корпуса, у Дибича оставалось, вместе с гарнизонами, не более 20 т.; к тому же в Варне и Праводах свирепствовала чума, сильно ослаблявшая их гарнизоны. Поэтому главнокомандующий решил, показывая вид приготовления к осаде Шумлы, остаться под нею до взятия Силистрии, а затем, притянув 3-й корпус, двинуться с 3 корпусом за Балканы.

Несмотря на численную слабость осаждавшего, стойкость и частые вылазки гарнизона, осада Силистрии шла успешно; к ? июня действием мин разрушен атакованный фронт, и комендант, не ожидая штурма, 18 июня сдался с гарнизоном военнопленным. Вслед за этим началось выступление 3-го корпус к Шумле, куда он стал подходить с 1 июля. По мере прибытия его, от Шумлы скрытно отведены были сперва войска Генерала Рота, к Девно (где сосредоточились прочие части 6-го корпуса, назначенные к переходу через Балканы), а за ними выступили к Праводам части 7-го корпуса. Между тем визирь, уверенный в намерении русских осаждать Шумлу, стягивал к ней войска и, не довольствуясь прибытием к нему подкреплений от Адрианополя, присоединил к себе часть войск, занимавших балканские проходы и пункты на Черном море. К концу июня у Шумлы сосредоточилось более 40 т. (без вооруженных жителеей); на Камчике осталось около 8 т., под начальством Юсуфа-паши; 12 т. Абдурахмана-паши занимали Бургас, ближайшие к нему укреплённые пункты на берегу моря и блокировали Сизополь.

Силы, которыми мог располагать Дибич для наступления за Балканы, состояли из 2-го, 6-го и 7-го корпус, а в них, за оставлением гарнизонов, имелось 54 батальона, 32 эскадронов, 6 казачьи полков, 96 орудия, всего (считая и гарнизон Сизополя) — до 35 т. Войска эти для движения разделены были на 3 группы: правая колона, генерал-лейтенант Ридигера, — 14 батальонов, 8 эскадронов, 2 казачьих полка и 32 орудия; левая, Генерала Рота, — 18 батальонов, 16 эскадронов, 2 казачьих полка и 34 орудий; резерв, гр. Палена, — 22 батальона, 8 эскадронов, 2 казачьих полка, 30 орудий.

Обеим колонам приказано одновременно перейти Камчик: левой — в нижней части реки и затем следовать на Бургас, а правой — у Кёприкиоя и направиться на Айдос; резерв, при котором находилась главная квартира, должен был идти за правой колонной, Для наблюдения за Шумлою оставлен у Ени-Базара генерал-лейтенант Красовский (23 батальона, 40 эскадронов, 4 казачьи полка, 80 орудия, всего — около 18 т.). Упомянутые колонны, особенно левая, преодолев неимоверные труды при движении, 6 и 7 июля овладели с боя турецкими укреплениями, прикрывавшими переправы через р. Камчик (см. это). Продолжая наступление, 10 июля обе колонны перевалили через Эмине-даг (верхняя оконечность главного хребта): правая, по затруднительности прямого пути на Айдос, свернула от Кёприкиоя влево, достигла дер. Кемнер и рассеяла тут 2-т. отряд, пытавшийся преградить ей движение по ущелью; левая, следуя вдоль берега, подошла к р. Надир-Дервент, на правом берегу которой занимал укреплённую позицию Абдурахман-паша (7 т.); но, при 1-м движении русских в атаку, турки бежали в крепость Мисеврия и к Бургасу, бросив 2 орудия. 11 июля Мисеврия, с 2-т. гарнизоном, сдалась Генерал Роту, авангард же его занял крепость Ахиола. На следующий день авангард 6-го корпус двинулся к Бургасу; гарнизон последнего пытался встретить наш отряд перед городом, но, атакованный уланами, были опрокинут, а вслед затем русские вошли в город; Абдурахман бежал в Адрианополь. 12-го же главные силы генерала Рота перешли к Алакарии, откуда, соединясь со 2-м корпусом генерал Ридигера достиг Ески-Башлы (оба пункта — по пути из Мисеврии в Айдос). Т. образом, в 11 дней по выступлении от Шумлы, 6-й и 7-й корпуса, сделав около 150 вер. по едва доступным дорогам и под палящим зноем, перешли, считавшийся до тех пор непроходимым, главный хребет Балкан, овладели 2 крепостями и важнейшей гаванью (Бургас) Европейской Турции на Черном море, взяли более 50 ор. и до 3 т. пленных; но, вследствие жары и неудовлетворительной воды, в войсках все сильнее развивались болезни, и наша армия с каждым днем заметно таяла.

Визирь, по выступлении русских из-под Шумлы, долго были в неведении о взятом ими направлении; узнав же о появлении их на Камчике, он тот-час выслал из Шумлы, в помощь Юсуфу, 12 т. Ибрагима-паши и притянул к себе из Рущука Гусейна-пашу, с большей частью войск. 11 июля Ибрагим-паша узнал о поражении Юсуфа и Абдурахмана и донес о том визирю; последний приказал Ибрагиму свернуть к Айдосу и, заняв его, преградить дальнейший путь русским; вслед затем, с той же целью, направлены были из Шумлы 10 т. Галиль-паши к Ямболю, а потом высланы ему в подкрепление еще до 10 т. к Сливно; сам визирь, имея при себе около 15 т. (кроме вооруженных жителей), оставался в Шумле. Ибрагим к вечеру 12 июля форсированным маршем прибыл к Айдосу и приступил к возведению тут укреплений. Между тем Дибич, по получении известия о приближении турок к Айдосу, приказал Ридигеру занять его. 13 июля Ридигер атаковал Ибрагима и, после упорного боя, овладел городом и турецкой позицией; большая часть войск Ибрагима рассеялась, а сам он, с незначительными остатками своего отряда, отступил к Ямболю. 14-го казаки овладели Карнабатом, и русская армия сосредоточилась у Айдоса, где к ней присоединились 2 бригады кавалерии от Ени-Базара. В Айдосе Дибич издал прокламацию к жителям, в которой объявлял об освобождении мусульманских домов от постоя, свободе богослужения и об оставлении занятой русскими местности под властью султана и под управлением турецких чиновников. Эта прокламация совершенно успокоила мусульман, христиане же везде с радостью встречали русских. 16 июля 2-й корпус был двинут по адрианопольской дороге к Карабунару; Ридигер — к Карнабату; генерал-майор Шереметев (бригада улан, сотня казаков, 4 орудия) — к Ямболю для обеспечения же правого фланга армии со стороны Шумлы, двинуты отряды к дер. Ченга (2 батальона, 4 ор.) и Чалыкаваку (2 батальона, 4 эскадронов, 2 ор.). Между тем к Ямболю успел прибыть Галиль-паша, которой, соединясь здесь с Ибрагимом, имел до 15 т. Шереметев 19-го подошел к Ямболю, был атакован тут отрядом 6 т. турецкой конницы и вынужден отступить к Карнабату; но Галиль всё-таки не решился ожидать русских и ночью отступил по пути на Сливно, а часть его войск направилась к Адрианополю.

21-го Шереметев занял Ямболь.

Все сведения указывали на сосредоточие значительных турецких сил у Сливно, куда будто бы ожидали и визиря; поэтому Дибич решил, прежде движения к Адрианополю, обеспечить себя разбитием турок под Сливно, для чего сосредоточил возможно большие силы. На основании такого решения, он приказал Палену двинуть 5-ю дивизию от Карабунара к Сливно; бригаде 19-й пехотной дивизии (занимавшей Сизополь и смененной привезенною из Севастополя бригадой 12-й пехотной дивизии) частью усилить Палена, частью следовать к Айдосу; отряду же у Чалыкавака присоединиться к 7-му корпусу. 28 июля Дибич, с 6-м корпус, выступил из Айдоса к Карнабату и 29-го подошел с 6-м и 7-м корпус к Дрогоданову (20 вер. к восто от Сливно), где к нему 30-го присоединилась 5-я дивизия; всего тут сосредоточилось 30 батальонов, 40 эскадронов, 96 орудий, — около 20 т. У турок под Сливно Галиль имел 13 пехотных полков, 2 кавалерийских регулярных и до 5 т. иррегулярной конницы, — тоже до 20 т., при 10 орудиях.

Совершив ночной переход, Дибич утром 31-го атаковал турок, которые , не оказав серьёзного сопротивления, начали отступление, вскоре обратившееся в бегство; отрезанные от пути на Адрианополь и преследуемые нашею кавалерией по дороге на Казанлык, турки, бросив орудия, рассеялись; Галиль, с 2 т. конницы, кружным путем достиг Адрианополя. На следующий день казачий полк занял Казан, прервав тем последнее сообщение Шумлы с Адрианополем.

Т. образом в 3 недели Дибичу удалось, с армией в 35 т., рассеять до 50 т. турок и окончательно отрезать визиря, продолжавшего упорно сидеть в Шумле с остатками (не более 15 т.) своей главной армии, имея против себя равносильный корпус генерала Красовского. Хотя, за выделением этапов и гарнизонов в занятых местах и вследствие сильной болезненности в войсках, Дибич мог располагать для дальнейших действий не более 25 т., но дружественное настроение населения и совершенная деморализация турецких войск, разбегавшихся при приближении русских, побудили главнокомандующего двинуться на Адрианополь, в надежде одним своим появлением тут вынудить султана к миру. Сделав в 6 дн. 120 вер. под палящим зноем и ежедневно теряя множество людей от лихорадок, русская армия (в составе всего до 20 т. строевых) утром 7 августа подошла к Адрианополю, куда султан выслал Галиль-пашу, с 12 т. войск, охранявших Константинополь; паша мог располагать еще 15 — 20 т. вооруженных жителей.

Окрестности города позволяли упорно оборонять его; но неожиданное появление русских нагнало страх на турок, и 7-го же к главнокомандующему явились посланные от Галиля с предложением сдачи города. Дибич потребовал, чтобы в 14 час. сданы было оружие, орудия и военные припасы, а паши и обезоруженное войско могло свободно уйти, только не к Константинополю; вместе с тем сделаны распоряжения к штурму города, и когда утром 8-го русская армия двинулась к нему, ей навстречу вышли жители с изъявлением покорности. Турецкие войска побросали оружие и укрепления, а наши без боя вступили в город, причем взято 56 орудий, множество оружия и большие военные запасы.

8-го же генерал-лейтенант Будберг занял Киркилису, 9-го — Люле-Бургас.

На азиатском театре войны кампания 1829 г. открылась при крайне неблагоприятной для русских обстановке.

Гр. Паскевич мог к лету располагать не более 45 т. чел., а в занятых 1828 г. областях жители готовы были ежеминутно восстать; в пограничных турецких провинциях собирались сильное ополчения и уже в конце февраля около 10 т. турок осадили Ахалцых, а трапезундский паша, с 8 т., двинулся к Гурии, для содействия вспыхнувшему там восстанию. Высланными Паскевичем отрядами генерал-майоров Муравьева и Гессе турки в начале марта были прогнаны от Ахалцыха, а Гессе разбил трапезундского пашу у Лимани. Керсия также готовилась к войне, и хотя угроза Паскевича Аббасу-мирзе уничтожить его династию и заставила его быть осторожным, но персияне ждали результата военных действий турок, чтобы, при благоприятном ходе их, вторгнуться в уступленные области.

В ? мая эрзерумский сераскир Гаджи-Салех, собрав до 70 т., решил двинуться к Карсу, а трапезундский паша, с 30 т., должен был овладеть Ахалцыхом и вторгнуться в Гурию, ванский же паша, с курдами, — взять Баязет.

Паскевич, своевременно извещенный о намерении турок, решил предупредить их наступлением.

Оставив 12 т. для охранения Закавказья и столько же на персидской границе, в начале июня он сосредоточил у Ардагана около 18 т. при 70 орудиях и двинулся через Саганлугский хребет к Эрзеруму. В то же время Салех направился к Карсу 2 колоннами: сам (30 т.) — через Зевин, правее его — Гакки-паша (20 т.); резерв (20 т.) следовал за левой колонной. Перейдя Саганлуг, Паскевич 19 и 20 июня нанес полное поражение Салеху и Гакки-паше (см. Каинлы и Милли-Дюзе), а 27-го, вместе с сераскиром, сдал без сопротивления Эрзерум. В то же время ванский паша, после 2 дневного отчаянного приступа на Баязет, будучи отбит, отступил, а толпы его рассеялись. Действия трапезундского паши также были неудачны, и русские овладели крепость Байбурт, по пути к Трапезунду, а к юго-западу от последнего — гор. Гюмиш-Хане, весьма важным пунктом, и затем Паскевич стал лагерем у сел. Урушлы.

Сюда прибыл впоследствии вестник заключенного мира (см. ниже).

Занятие русскими Эрзерума и Адрианополя, тесная блокада нашими эскадрами проливов и внутренняя неурядица в Турции поколебали, наконец, решимость султана Махмуда, а между тем (в начале августа) в Константинополь прибыл прусский генерал Мюфлинг, посланный, с согласия императора Николая, уверить султана в готовности русского государя на мир, и Порта, по воле Махмуда, выслала в русскую главную квартиру уполномоченных для переговоров о заключении мира; со стороны России для той же цели назначены были генерал-адъютант гр. Орлов и тайный советник гр. Пален.

По обыкновению турок и т. к. Порта все еще надеялась на вмешательство Австрии и Англии, турецкие уполномоченные затягивали переговоры, особенно по вопросу об уплате военных издержек. Дибич знал, что занятие Константинополя не входило в намерения императора Николая; скорейшее же заключение мира были необходимо. Стоянка в Адрианополе оказалась, по климатическим условиям, гибельною для русских: армия таяла от болезней; с фронта у султана имелось еще до 30 т. регулярных войск, занимавших Константинополь и укреплённый лагерь у Рамиз-Чифлика; на правом фланге стояли турецкие отряды у Демотики и Эноса; Генерал Красовский хотя и подступил к Шумле и с ? августа начал осаду её, но безуспешно, вследствие вылазок турок, а визирь и Гусейн-паша еще обладали достаточными силами для перехода в наступление; г.-ад. Кисилев в состоянии были справиться лишь с гарнизонами Журжи, Никополя и Виддина; наконец с тыла появилась новая опасность: скутарийский паша Мустафа, до тех пор уклонявшийся под разными предлогами от движения, по требованию султана, к Виддиву, теперь, когда русские угрожали столице Турции, поднялся с 40 т. отличного албанского ополчения, в ? августа занял Софию и выдвинул авангард по направлению к Филипополю. Тем не менее, как-только турецкие уполномоченные показали, что не расположены подчиняться всем требованиям России, Дибич обявил им, что на получение окончательных инструкций дает срок до 1 сентября, и если после того мир не будет заключен, он возобновит военные действия. В то же время, чтобы подействовать на турок угрозою наступления на Константинополь, главнокомандующий распорядился движением войск вперед: 2-й корпус направился на Киркилису, 25-го занял гор. Виза и вступил в связь с черноморским флотом. Генерал Рот, наступая по большой константинопольской дороге, 27-го занял Люле-Бургас, а передовые его отряды выдвинулись к Чорлу и Родосто. генерал-майор Сиверс, с 3 кавалерийскими полками и 8 орудиями, направлен были к Эносу; заняв Демотику и рассеяв встреченные им отряды, Сиверс 25-го подступил к Эносу, к которому одновременно подошла и эскадра гр. Гейдена; комендант 26-го сдался на капитуляцию, и русская кавалерия заняла крепость, вооружённую 54 орудиями.

Вместе с тем генерал-адъютанту Киселеву послано приказание, оставя необходимое число войск для прикрытия Валахии, перейти Дунай и двинуться против скутарийского паши. Гр. Дибич, с главными силами (7-й корпус, всего около 6 т.), оставался в Адрианополе.

Весть о движении русских к Константинополю произвела в нем сильнейшее смятение; по приказанию султана, опасавшегося восстания, рейс-эфенди обратился к послам Франции, Англии и Пруссии, прося их помощи; они отвечали представлением о необходимости скорее заключить мир; после того рейс-эфенди просил их склонить русского главнокомандующего к приостановке наступления, но послы опять отказались; тогда султан обратился к прусскому посланнику Рейеру и склонил его отправиться в Адрианополь для совещания с Дибичем.

Убедясь представлениями Рейера и письмами английского и французского послов, что дальнейшее движение русских к Константинополю повлечет к падению Оттоманской империи, главнокомандующий приказал войскам остановиться. Турецкие уполномоченные признали все требования России, и 2 сентября подписан адрианопольский мир, по которому Порте возвращены территории, занятые русскими в Европейской Турции; Молдавия, Валахия и Сербия, оставаясь под гегемонией Турции, приобрели самостоятельное управление, а господарей положено выбирать пожизненно; турецкие крепости на лом берегу Дуная должны быть срыты; признана полная независимость Греции; открыт свободный пропуск через проливы для торговых судов всех народов; в вознаграждение за военные издержки Турция уступила России Анапу, Поти, Ахалцых, Ацхур и Ахалкалаки и обязалась внести контрибуцию.

Немедленно по подписании мирного договора, сообщено были всем начальникам войск обеих сторон о прекращении военных действий.

Но Мустафа Скутарийский и после того продолжал движение по направлению к Константинополю; в начале сентября его авангард подошел к Хаскиою, откуда направился к Демотике; навстречу ему были выдвинут 7-й корпус. Между тем генерал-адъютант Киселев, перейдя Дунай у Рахова, 31 августа двинулся на Враду; затем, с 6 батальонами, 8 эскадронами, казачьим полком и 16 орудиями, свернул к Габрову, для действия во фланг Мустафе, а генерал-адъютанта Гейсмара (4 батальона, 8 эскадронов, 5 сотен, 30 орудий) послал через Орханиэ, для нападения на противника с тыла. Гейсмар, перейдя Орханийский перевал, встретил боковой отряд Мустафы, занимавший сильно-укреплённую позицию; на требование пропустить русских, албанцы (около 2 т.) отвечали отказом; тогда Гейсмар атаковал их и овладел укреплениями и 3 орудиями, а затем двинулся к Софии, которою и занял в ? сентября. По получении об этом известия, Мустафа возвратился к Филипополю, где пробыл часть зимы, а после совершенного опустошения города и его окрестностей албанцы вернулись к себе.

В конце сентября Гейсмар и Киселев отошли к Враце.

17 октября последовал размен ратификаций мирного трактата, и в начале ноября остатки главных сил русской армии выступили из Адрианополя.

Все статьи о русско-турецкой войне 1828-1829 гг.:

- Русско-турецкая война 1828-29 г.