ПУТЬ К ВЛАСТИ РИМСКОГО ВАНДАЛА

ПУТЬ К ВЛАСТИ РИМСКОГО ВАНДАЛА

Во имя Отца. и Сына, и Святого Духа, аминь.

В этой небольшой миниатюре мне хотелось бы почтить память римского военного магистра Стилихона. Вандала по происхождению, все деяния которого полностью противоречили тому, что обычно связывают с понятием «вандализм». И навеки вписавшего себя в анналы истории многолетней успешной борьбюой с опаснейшим врагом Римской империи - царем вестготов Аларихом. Римлянами же, участвовавшими в этой вандальскготской «пробе сил», были наследники Феодосия I. Два юных императора, отличавшиеся распущенностью нрава, ограниченностью ума и поразительной слабостью воли. Аркадий (которому в год смерти его отца было 17 лет), наследник восточной части Римской империи. И Гонорий (ему было и того меньше – всего восемь!), унаследовавший власть над ее западной частью. Чтобы представить себе, до чего докатился Рим, достаточно только сравнить этих т.н. «самодержцев» Римской державы с ее реальными правителями -  ментором обоих августейших недорослей вандалом Стилихоном и его главным недругом – вестготом Аларихом.

Аркадий, старший сын императора Феодосия Великого от благородной Фациллы, пятикратный консул, родился в Испании в 377 г. п. Р.Х. В ту пору Феодосий был еще частным лицом, проводивший свой досуг в уединенном поместье под Кавкой. Сын Феодосия I, зачатый будущим восстановителем имперского единства на досуге в сельском уединении, с рождения страдал таким недостатком физических сил, что было невозможно надеяться на его успешное умственное развитие в будущем. Т.е. Аркадий, провозглашенный августом уже в пятилетнем возрасте,  был кретином от рождения. Тщедушным, низкорослым, слабосильным, хилым и невзрачным. К тому же выглядел всегда сонливым. Впрочем, возможно ему мешала выспаться крепкая пышнотелая германка Элия Евдоксия, делившая с ним императорское ложе. Его духовные интересы ограничивались каллиграфией и религиозными упражнениями. Примечательным в этом жалком существе представляется лишь то, как быстро молодая церковь воспользовалась управляемостью столь слабого правителя, манипулируя им без особого труда. Начиная с V в., церковь с успехом делала это еще не раз. За исключением, возможно, суровых указов, направленных против языческих святилищ и языческого культа, а также против еретических христианских сект, за все время правления Аркадия ни одна государственная инициатива не исходила от него самого. Согласно труду Эдуарда Гиббона «Упадок и разрушение Римской империи», даже дети Аркадия были зачаты не им: «Евдоксия, молодая и красивая женщина, давала волю своим страстям и презирала мужа. Комес Иоанн пользовался по меньшей мере дружеским доверием императрицы, и народ называл его истинным отцом Феодосия Младшего (будущего императора Востока Феодосия II, 401-450 – В.А.)». Откровенно говоря,  ничего лучшего этому второму Феодосию и пожелать-то было невозможно. Ибо сын первого Феодосия, если и не был полным импотентом, то явно страдал от недостатка мужской силы (как это часто бывает с поздними детьми, вроде Аркадия). Евдок(с)ия нашла тот же выход из ситуации, какой был впоследствии найден оказавшимися в аналогичном положении Еленой Глинской, Марией Стюарт, Анной Австрийской и многими другими женщинами, как венценосными, так и не венценосными. В противном случае мы, русские, не имели бы Ивана IV, британцы - Иакова I, французы – Людовика XIV, не говоря уже об иных примерах, менее известных или оставшихся совсем неизвестными.

Впрочем, о Феодосии II говорить было еще рано. Пока что Римской «мировой» империей правил ее воссоединитель Феодосий I. Благоверный василевс решил восстановить наследственную монархию. Отличавшийся, в общем, умеренным образом жизни, старавшийся избегать излишеств, вызывающих болезни, он надеялся править единолично еще много лет (видимо, поэтому ему было особенно тяжело умирать). Император не питал особых иллюзий в отношении своих будущих наследников Аркадия и Гонория. Хотя Гонорий (Онорий) был еще слишком мал, чтобы отец мог в нем окончательно разочароваться. Тяготы одной из постоянных и нескончаемых войн с соправителями, узурпаторами и кандидатами в узурпаторы императорской власти осенью 394 г.  приковали Феодосия Великого к одру болезни. Расхворавшийся «реститутор империи» повелел доставить к нему в Медиолан младшего сына - Гонория. На которого, как уже говорилось выше, возлагал несколько  большие надежды. Чтобы провозгласить его там августом Западной империи, уравняв во власти, правах и почестях с его старшим братом – августом (с пяти лет) Аркадием, правившим империей Восточной.

После кратковременного улучшения состояния императора Феодосия 17 января 395 г. наступил затяжной кризис. Восстановитель римского единства пребывал в агонии. Его сыновьям было, соответственно, 18 и 11 лет. Империи же отовсюду угрожали враги – как внешние, так и внутренние. О чем свидетельствовал только что завершенный Феодосием с большим трудом поход против узурпатора Евгения, магистра скринорум, т.е. начальника имперской канцелярии (вздумавшего, по указке Арбогаста, отделить от империи Италию).

Но был человек, для которого смерть Феодосия I означала, что настал его великий час. Вандал Стилихон.  Рано поседевший на римской службе полуварвар, которому  Феодосий Великий подчинил, кроме войск, только что одолевших захватившего власть над Италией узурпатора-язычника Евгения, вооруженные силы всей Римской империи (хотя реально ему подчинились лишь войска ее западной половины). Благодаря этому важнейшему обстоятельству вся римская военная мощь (к сожалению, только формально, что, однако, выяснилось далеко не сразу) сосредоточилась в руках человека, которому было суждено стать главным врагом вестгота Алариха. Причем врагом, явно превосходящим готского вождя своими военно-политическими талантами. Не раз державшего в своих руках судьбу Алариха, которого легко мог уничтожить, превратив пленных готов в «двуногий скот». В руках Стилихона, щедро одаренного судьбой организатора, практика и стратега. И в то же время – единственного римского военачальника, чья верность императорской власти оставалась неизменной даже в том умопомрачительном хитросплетении интриг, в который неуклонно погружалась умирающая Римская империя.

Стилихон приблизился к смертному одру Феодосия. По хриплому, прерывистому дыханию августейшего больного, полководец понял, что конец императора близок. Умирающему василевсу было давно известно, что Аркадий не сможет править римским Востоком без советов ловкого и хитроумного префекта претория Руфина, а Гонорий не сможет править римским Западом, не опираясь на авторитет епископа Амвросия. Ничего большего, чем помощь советами и руководство, и не требовалось. Ибо август, даже 11-летний - уже венчанный государь, и в опекунах или регентах не нуждается. Вопрос заключался в другом. В чьи руки передать командование вооруженными силами двуединой, отныне, империи? Кто будет защищать Римскую державу и императорскую власть обоих августов? 

На это был неспособен ни разжиревший на константинопольских хлебах, похотливый и трусливый галло-римлянин Руфин (сластолюбец, краснобай, мастер придворной интриги в «византийском» стиле), ни церковный иерарх Амвросий Медиоланский (безупречный во всех прочих отношениях, но преданный больше «священству», чем «царству»). Оставался только Флавий Стилихон.  Магистер милитум - главнокомандующий римской армией -, супруг племянницы императора – Серены и, таким образом, почти зять умирающего Феодосия (ибо Серена была падчерицей последнего объединителя Римской империи). 

Пристрастные современники, принадлежавшие к враждебным партиям, настолько исказили сведения о последнем разговоре лежащего на смертном одре императора с его «вернейшим из верных». Поэтому у нас нет окончательной ясности по поводу объема власти и полномочий, полученных Стилихоном от Феодосия. Тем не менее, большинство историков считает, что, согласно последней воле Феодосия, оба его сына были вверены заботам Стилихона. Возможно, восстановитель единства империи сознательно назначил Стилихона опекуном обоих августов – западного и восточного. С целью предупредить развал с таким трудом собранной им воедино империи на западную и восточную половины, не допустить их взаимного отчуждения. Хотя император передал каждому сыну в наследство его «удел» (или, по-готски - «одал» - «наследственное владение»!), они, братья, должны были оставаться братьями, а империя – единым целым. Иначе непонятно, для чего Феодосий Великий всю жизнь занимался «собиранием воедино всех римских земель». Логично? На наш взгляд – вполне.

В ту зиму 395 г. во всей «мировой» державе не нашлось бы никого, способного решить задачу спасения ее от развала лучше вандала Стилихона. Мало того, любой другой, назначенный опекуном несовершеннолетних августов, неминуемо стал бы лишь «фактором риска». Хотя стратеги-«федераты» вроде гота («скифа») Гайны или франка Флавия Бавтона и придали, своей первозданной германской мощью, в сочетании с римским боевой выучкой, неожиданные, новые импульсы древней империи, им не хватало качеств, необходимых военачальнику для того, чтобы стать государственным деятелем. Мало быть искусным полководцем, чтобы успешно управлять империей.

Вандалу Стилихону приходилось сражаться не только с вестготами Алариха. Он всю жизнь боролся также с интриганами и узурпаторами. Но никогда – с вверенными его опеке императорскими сыновьями, выступавшими на исторической арене как самостоятельные правители. Стилихон имел все – деньги, власть, почет. Ничего большего себе он – фактический властитель всей римской Европы и в то же время «слуга верный своих природных государей» - не желал.

Стилихон был отпрыском одного из княжеских семейств вандальского народа. Некоторые источники говорят, что в его жилах текла даже «царская» кровь. Но это противорчение – кажущееся. Ибо германские выборные «военные (войсковые) цари» (как можно убедиться на примере родственных вандалам готов) могли избираться из довольно широкого круга членов знатного рода. Такая выборная царская власть обладала явным преимуществом перед наследственной императорской властью. Способной противопоставить самим лучшим и сильным во всех отношениях представителям «варваров» германского, сарматского или гуннского происхождения только слабовольных, слабосильных «маменькиных сынков» из одряхлевших семейств «потомков Энея и Ромула».

Уже отец магистра Стилихона дослужился в римском войске до высоких должностей. И выслужил римское гражданство. Его сын уже родился римским гражданином. Он получил блестящее римское образование. Не забывая и не отрицая при этом своего германского происхождения. Особенно ценным «экспертом по германским делам» делало Стилихона в глазах его римских хозяев свободное владение тремя языками. 1)«общегерманским» (своего рода «языком межплеменного общения», понятного всем германским племенам, странствующим по «римскому миру»), 2)латинским - официальным государственным языком всей Римской империи и 3)греческим – языком римского образованного общества, по крайней мере, сo II в. до Р.Х., все больше вытеснявшим латинский при константинопольском дворе и вообще на римском Востоке. Быстро продвигавшийся по служебной лестнице благодаря своей выдающейся храбрости, Стилихон, ставший любимцем императора, был в 383 г. направлен им во главе посольства в Персию. Тогда ему было около 25 лет. Значит, на момент смерти Феодосия I, «римскому» вандалу не было еще и 40. Мужчина в самом расцвете лет, сил и талантов. Или, как говорили греки – «акме». Видимо, жажда власти и богатства пробудилась в Стилихоне под впечатлением невероятной роскоши двора персидского «царя царей» (которому, надо сказать, со времен Диоклетиана, римские императоры открыто подражали, но, как видно, недостаточно – сказывалась не столь давняя привычка римлян к деспотии). Высокорослому, атлетически сложенному и молчаливому (как то приличествовало достойному мужу) посланнику «вечного» Рима удалось прельстить чарующих мужские взоры луноликих пери  Сасанидского двора. Но он посвящал свой досуг не любовным утехам, а охоте на тигров и львов (!). Любимой потехе персидской знати, вплоть до самого «царя царей» (судя по дошедшим до нас многочисленным изображениям на серебряных блюдах и других произведениях искусства сасанидского периода). И своей сдержанностью совсем сводил с ума прелестных персиянок.

Стилихон копил силы для будущего брачного союза (и, возможно, уже знал – с кем). После успешного завершения своей дипломатической миссии в Эраншахр, молодой дукс , повел к алтарю племянницу императора с красивым, звучным именем Серена («Ясная»). Удочеренную Феодосием I Великим и сделавшую своего законного супруга зятем воссоединителя Римской империи. Пока был жив великий православный император, Стилихону, удостоенному  высших воинских почестей и получившему  все высшие воинские чины, а в придачу – богатейшие поместья и роскошный дворец под Царьградом, не о чем было беспокоиться.

Но и после кончины Феодосия I военный магистр Запада и Востока Флавий Стилихон не спешил начать борьбу со своим главным и самым опасным соперником – притязавшим на всю реальную власть магистром оффиций и префектом претория Востока патрицием Руфином. Вместо этого он во главе войска отправился на беспокойную ренскую границу.  В походе на германцев, быстрота и эффективность которого вызвала всеобщее восхищение, Стилихон лишний раз подтвердил свой выдающийся талант стратега. Все великие полководцы мировой истории могли похвастаться военными успехами, аналогичными успехам не достигшего еще и 40 вандала, только что вступившего в верховное командование римскими вооруженными силами. Но лишь очень немногие из них отличались такой стремительностью и таким умением преодолевать горы, реки, леса. Так и просится на язык знаменитая суворовская триада: «Глазомер, быстрота и натиск». Должно быть, Стилихону удалось надолго впечатлить и покорить приренские «народы» не только силой оружия, но и силой своих слов и своей личности. Ибо мир, продиктованный германцам на Рене Стилихоном, не нарушался целых 20 лет. Дольше, чем мир, заключенный с германцами там же когда-то самим Гаем Юлием Цезарем ...

Затем Стилихон повернул на восток, где империи досаждали вестготы. Во главе со своим молодым царем Аларихом они опустошали восточную половину империи, особенно свирепствуя в Греции. Возможно, Стилихону доложили, что вестготские грабители при этом, странным образом, щадили обширные владения патриция Руфина, неизменно обходя их стороной. Дело было явно нечисто. Аларих (370-410) был не просто жадным до добычи «варваром», хватавшим, без разбору, все, что попадалось ему под руку. Несмотря на свою молодость, он был достаточно умен, чтобы играть роль «язычка» на весах. Военно-политических весах, колеблющихся между Восточным и Западным Римом, между Аркадием и Гонорием. На деле же -  между романизированным галлом Руфином и романизированным вандалом Стилихоном ... 

Когда Стилихон и Аларих встретились, по прихоти, судьбы на поле брани, возникла ситуация смертельного противоборства между двумя германцами царского рода на римской земле. Ибо отпрыск вандальских царей вел на вестготов римские войска (состоявшие в немалой части из германцев, что, однако, в данном случае, неважно). Не только народы-мигранты вносят путаницу в историю IV в., но и их владыки и вожди способствуют этой путанице, в т.ч. своими брачными союзами и браками своих сыновей и дочерей.

Впрочем, это уже другая история ...


Название статьи:ПУТЬ К ВЛАСТИ РИМСКОГО ВАНДАЛА
Автор(ы) статьи:Вольфганг Акунов
Источник статьи:
ВАЖНО: При перепечатывании или цитировании статьи, ссылка на сайт обязательна !
html-ссылка на публикацию
BB-ссылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию
Добавить комментарий

Оставить комментарий

Поиск по материалам сайта ...
Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество»
Проголосуй за Рейтинг Военных Сайтов!
Сайт Международного благотворительного фонда имени генерала А.П. Кутепова
Книга Памяти Украины
Музей-заповедник Бородинское поле — мемориал двух Отечественных войн, старейший в мире музей из созданных на полях сражений...
Top.Mail.Ru