Кондрат Лукич Бардиж
 |
Бардиж Кондрат Лукич, из кубанских казаков, родился 9 марта 1868 г. в ст. Брюховецкой, сын простого казака
Член Русской Государственной Думы всех ее созывов, один из наиболее зрелых казачьих политических мужей в эпоху революции и начала борьбы за Казачью идею.
Учился в Кубанской войсковой гимназии, но в 1885 г. должен был ее оставить, в числе других двенадцати учеников старших классов, исключенных за принадлежность к "нелегальному кружку".
В следующем году восемнадцатилетним юношей Бардиж поступил в Ставропольское юнкерское училище (окончил в 1888) и произведен в чин хорунжего, по окончания его двухлетнего курса. На военной службе Бардиж пробыл 12 лет, после чего вышел в запас и зачислен "по Войску."
Он поселился в родной станице и занялся сельским хозяйством.
В 1903 г, станичники избрали его своим атаманом и нашли в нем хорошего хозяина и выдающегося администратора. Об этом узнало все кубанское Черноморье и Казаки послали его своим представителем в Первую Государственную Думу; он переизбирался и после, оставаясь ее бессменным членом во время следующих трех созывов, а одновременно состоял одним из выборных директоров Черноморско-Кубанской железной дороги.
В первые же дни после февральской революции 1917 г. Бардиж вернулся на Кубань в качестве комиссара Временного Правительства, но сложил свои полномочия после того, как Казачье Народное Собрание - Рада приняло первую конституцию Кубанского Края. Тогда же он был избран представителем Кубани при Временном Правительстве, но ему не пришлось занимать этот пост потому, что скоро у власти стал Ленин со своими сторонниками.
В начала ноября 1917 г. Кубанская Законодательная Рада утвердила назначение Бардижа на пост члена Кубанского Правительства, наведывающего внутренними делами.
На Кубани в то время больным и трудно разрешимым вопросом стояли отношения между Казаками и пришлыми иногородцами (Русскими и Украинцами). Не было единодушия также во взглядах среди самих Казаков: революционные фронтовики стояли в оппозиции к консервативному тылу; молодое поколение доверяло лозунгам и обещаниям новой русской власти и не разделяло опасений отцов, видевших в ней угрозу не только вольности и благосостоянию, но и самому казачьему бытию.
Вопрос казачьего единения стоял на первой очереди.
Во время декабрьской сессии Краевой Рады присутствовало около 150 представителей фронтовых частей. Призывные речи атамана Филимонова, председателя Правительства Быча, старых Казаков - делегатов не производили на них никакого впечатления. Они видели в их словах контрреволюционную пропаганду противников нового строя.
Настроения изменились, когда выступил с речью Бардиж, образно, понятно и красочно, как выдающийся оратор, он обрисовал картину будущего Кубани в том случае, если ею овладеют большевики; они заберут хлеб, скот и всякие продукты, чтобы накормить свою ненасытную Россию; они будут расстреливать вольнолюбивых Казаков, будут осквернять веру и Божие храмы, заставят изменять казачьи нравы и обычаи, разорят хозяйство, разделят между собою казачью землю, пожгут станицы, уничтожат казачьи общины, запретят и обесславят самое казачье имя, чтобы от него все отказались и забыли его. Спасти себя от всего этого еще можно, говорил Бардиж, но нужно, чтобы все Казаки как один, стали для обороны своего края рядом с Донцами и Терцами, которые тоже борются за свое имя и за свою жизнь. Тяжелая ответственность ложится больше всего на фронтовиков, которые возвращаются с фронта внешней войны с оружием в руках и сохраняя военную организацию.
И если они так героически бились за Россию с Немцами, Австрийцами и Турками, то теперь они должны так же героически встать на защиту Родного Края. Одни старики без оружия, без поддержки молодых сил, ничего не смогут сделать против врага, горшего, чем Турки и Немцы, ибо этот враг проникает в самую душу, разлагает ее морально. Некоторые выражают недовольство действиями правительства. Но оно избрано народными представителями и, если оно не на своем месте Рада, в составе которой имеются и представители фронтовых частей, может избрать новое, лучшее.
Это ее право. Но прежде всего надо спасать свой край какой угодно ценой, надо спасать самих себя. Правительство же ничего не может сделать, не имея военной силы.
Бардиж призывал к борьбе и выражал уверенность в победе справедливого казачьего дела "справедливого" потому, что Казаки никого не хотят лишать жизни, свободы и достояния. Они хотят защищать свою свободу, свою честь, свою землю, свое добро...
Рада наградила оратора шумными овациями. Несколько фронтовиков поднялись на сцену, где заседал президиум, а за ними последовала и остальная служилая молодежь. Выстроившись на сцене, они отвесили Собранию глубокий поклон и один из них (Авдеев, ст. Некрасовской) начал бархатным баритоном: "Ты Кубань, ты наша Родина". Подхваченные остальными, полились мощные звуки патриотической песни. Лед в отношениях между фронтовиками и старшим поколением в Раде был сломлен. Родился Кубанский гимн.
Заведующему внутренними делами было гораздо труднее унормировать отношения с иногородними. Заседавший в то же время съезд, пребывавших на Кубани Русских и Украинцев в своем большинстве (350 человек из 600 представителей) признал власть советов. Выделившееся меньшинство пошло на соглашение с Казаками. Были созданы "паритетная" Законодательная Рада (46 Казаков, 46 иногородних и 8 горцев) и "паритетное" правительство (5 Казаков, 5 иногородних, 1 горец).
Добившись такого решения вопроса, Бардиж уклонился от участия в паритетном правительстве, а взялся за дело, признанное им наиболее важным: за создание казачьих вооруженных сил, которые могли бы заменить демобилизовавшиеся кубанские полки.
Для своих добровольцев он использовал старинный термин "Вольные Казаки". Вскоре его отряд очистил Черноморско-Кубанскую жезную дорогу от пришлых и своих большевиков, но дальнейшие широкие планы Бардижа были сорваны казачьими нейтралистами из ст. Старо- Минской.
Стоявшие там, недавно вернувшиеся с фронта, пластунские батальоны и батарея потребовали удаления Вольных Казаков из района станицы.
Бардиж и его сотрудники не хотели выступать против своих же Казаков, план прорыва к Батайску для связи с донскими партизанами не удался и отряд стал распадаться.
Незадолго перед падением Екатеринодара, в феврале 1918 года, Бардиж с двумя сыновьями и небольшой группой офицеров пошел через горы в Грузию. Он не был уверен в личной безопасности, т.к. выступал против назначения капитана Покровского командиром кубанских частей и ожидал с его стороны мести. Большая часть малого отряда погибла по дороге в боях; его остатки, т.е. он сам, два его сына - офицера, Вианор и Николай, и четыре других казачьих офицера попали в руки красных недалеко от Туапсе. 9-го марта 1918 г. на барже у туапсинского мола их судил "революционный" суд.
Бардиж принял все вины на себя и умолял покарать его одного, но победители постановили сначала показать отцу смерть его детей, а потом только прикончили его самого и остальных пленников.
Бардиж погиб в день своего рождения, пятидесяти лет отроду.
Сын:
Бардиж Вианор Кондратьевич. Окончил Михайловское артиллерийское училище в 1915. Хорунжий артиллерии Кубанского казачьего
войска. В декабре 1917 — феврале 1918 в отряде своего отца. Расстрелян большевиками 9 марта 1918 в Туапсе.
Бардиж Николай Кондратьевич. Окончил Владикавказский кадетский корпус в 1912, Оренбургское казачье училище в 1915. Сотник 2-
го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего войска. В декабре 1917 — феврале 1918 в отряде своего отца. Расстрелян
большевиками 9 марта 1918 в Туапсе.
Воспоминания В. А. Харламова о К.Л. Бардиж, из книги "Памяти Погибших. Под редакцией: Н. И. Астрова, В. Ф. Зеелера, П. Н. Милюкова, кн. В. А. Оболенского, С. А. Смирнова и Л. Е. Эльяшева. Париж. 1929;
Кондрат Лукич Бардиж, сын простого казака станицы Брюховецкой, Кубанской области, родился в г. Екатеринодаре в 1868-м году.
По окончании начальной школы поступил в Екатеринодарскую войсковую гимназию, где учился до 8-го класса, но за месяц до окончания гимназии был исключен из неё из-за политической неблагонадежности, без права поступления в высшие учебные заведения.
В 1886-м году он поступил в Ставропольское юнкерское училище и окончил его в 1888-м году с отличием.
По выходе из училища, К. Л. Бардиж был зачислен хорунжим в 1-ый Полтавский конный полк, стоявший на персидской границе.
Возвратившись через три года на льготу, служил во 2-м Черноморском полку, в ст. Брюховецкой, где был выбран станичным атаманом. На этой должности пробыл до своего избрания, в 1906-м году, в члены 1-ой Государственной Думы.
В Государственной Думе К. Л. Бардиж вошел в состав партии Народной Свободы, челном которой оставался до самой смерти.
Затем К. Л. Бардиж неизменно избирался депутатом от Кубанского казачьего войска во 2, 3 и 4-ую Думы.
С думской трибуны Кондрат Лукич выступал редко. Работа его протекала в казачьей группе членов Думы и в комиссиях — по самоуправлению и военно-морской. Пройдя школу полкового офицера и станичного атамана, К. Л. превосходно знал местную казачью жизнь, и в своей думской работе отдавал главное внимание вопросу о введении земского самоуправления в казачьих областях. Много работал также над вопросом по облегчению тяжести воинской повинности для казаков.
Вне парламентской работы К. Л. Бардиж также много занимался местными кубанскими нуждами. Он много поработал над проведением в жизнь проекта Черноморской железной дороги, призванной обслуживать западную часть богатейшей Кубанской области, а в 1910 году стал директором Общества Черноморско-Кубанской железной дороги.
Во время мировой войны К. Л. был председателем Екатеринодарского комитета Всероссийского Земского Союза помощи больным и раненым воинам.
После февральской революции 1917-го года он был назначен временным правительством комиссаром Кубанской области.
Весной 1917 года он объехал все станицы Кубанской области, объясняя казакам смысл и значение февральского переворота.
В созванном в мае месяце местном народном представительстве — Кубанской Раде — К. Л. Бардиж неоднократно выступал с предостережениями против увлечений демагогическими лозунгами.
Когда власть в Кубанской области перешла к Атаману и войсковому правительству, К. Л. Бардиж вошел в его состав в качестве члена правительства по внутренним делам.
На него была возложена организация борьбы с наступавшей большевицкой анархией.
К. Л. вновь объехал область, обращаясь к населению с трезвым предостерегающим словом, разясняя весь ужас надвигающейся анархии. Слушали его мрачно и большей частью молча расходились. В станице Мышастовской К. Л. и его спутники, после собрания, были обстреляны из засады. Но дело обошлось без жертв.
В конце 1917-го года К. Л. Бардиж приступил к формированию отрядов «Вольного Казачества», и сам стал во главе отряда, успешно действовавшего против большевиков в районе станиц Приморско-Ахтырской и Тимашевской.
Убедившись, что население психологически не подготовлено к борьбе, К. Л. Бардиж с января 1918-го года распустил свой отряд и отправился в Екатеринодар.
К февралю 1918-го года Екатеринодар уже был окружен большевиками.
В результате ряда совещаний, Кубанское правительство 27-го февраля 1918-го года решило временно прекратить борьбу и «распылиться». Вернувшись с этого совещания, К. Л. с двумя сыновьями, Николаем и Вианором, прапорщиком Дистерло и казаком Алексеем Шевченко (вестовым одного из сыновей), выехал в 12 часов ночи из Екатеринодара. Лишь часа через два после его отъезда из помещения правительства звонил председатель Рады Н. С. Рябовол, чтобы сообщить Кондрату Лукичу новое решение: отступать из Екатеринодара организованно, под прикрытием войсковых частей кубанской армии генерала Покровского. Между тем К. Л. со своими спутниками отправился на автомобиле в сторону Горячего Ключа, где жила у родных жена старшего сына, Вианора. К ней был отправлен казак Шевченко с письмом. Есть предположение, что он-то и выдал их местным большевикам, так как немедленно из Горячего Ключа была отправлена погоня за Бардижами, которая настигла его в станице Воронцовке, где он со спутниками был арестован и доставлен в Архипово-Осиповку. Здесь, по рассказам очевидцев, К. Л. Бардиж обратился к населению с речью, которая произвела на слушателей такое впечатление, что местные власти решили отпустить арестованных на волю. Но как раз в этот момент проезжал через это селение, по направлению к Туапсе, грузовик с отрядом матросов, которые, узнав о происходящем, посадили арестованных на грузовик и отвезли их в Туапсе.
В Туапсе К. Л. Бардиж и его спутники были посажены в общую камеру тюрьмы. На другой день группа Кондрата Лукича была выделена и переведена на баржу, стоявшую в порту.
Судил их местный «совет пяти». Двое из судей настаивали на освобождении, но им не удалось убедить остальных.
К. Л. Бардижа и его двух сыновей, Вианора и Николая, 9-22-го марта 1918-го года расстреляли на Туапсинском молу.
Так погиб редкой души человек, вышедший из народа и всю жизнь ему служивший.
В. А. Харламов
