Софья Палеолог, Великая княгиня

Биографический очерк

Греческая принцесса Зоя Палеолог родилась в семье младшего сына византийского императора Мануила II.

Деспот Фома (1409-1465) владел Патрасом и прилегающей к нему северной частью Морей, бывшим Ахайским княжеством на полуострове Пелопоннес.

Титул деспота носили ближайшие родственники византийского императора, в первую очередь его родные братья. Зоя была племянницей Константина XI - последнего императора Византии, который был коронован в 1449 г. в Мистре, столице Морей1.

Владения отца принцессы Зои разделили участь столицы византий- ской империи, павшей под ударами войск султана Мехмеда II Фатиха 29 мая j453 г. (сам император погиб при защите города). Правда, это произошло jjyrb позже - морейское государство Фомы Палеолога перестало существовать в 1460 г.

Точная дата и место рождения Зои неизвестны; как правило, временем ее рождения считают период между 1443 и 1449 гг., склоняясь ко вТорой дате. В приведенной ниже родословной таблице указан 1450 г. Возможно, местом рождения Зои были Патрас (Патра) или Леонтарион (Аркадия), две последние резиденции ее отца Фомы. Матерью Зои была Екатерина, дочь последнего ахейского князя Чентурионе Дзаккариа (Захария III), владения которого также размещались на Пелопоннесе. Фома Палеолог принудил Дзаккарию в 1429 г. отречься от княжения и взял в жены его дочь2. По мнению Е.Г. Скржинской, отречение Чентурионе Дзаккарии имело место в 1430 г.3 Некоторые русские исследователи XIX в. считали Екатерину дочерью герцога Феррары. Еще Н. Карамзин отмечал, что «великая княгиня по отце Царьский род, а по матери великого дуксуса Феррарийского», опираясь на материалы следственного дела Берсеня Беклемишева начала XVI в.4 Таким образом, Зоя была дочерью итальянки и грека.

После падения Морей под ударами турецкой армии султана Мехмеда II Фома 28 июля 1460 г. покинул Пелопоннес и вместе с семьей перебрался на остров Корфу (греч. Керкира). Вскоре, 16 ноября того же года, оставив здесь жену и детей, он через Анкону отправился в Рим, где 7 марта 1461 г. был милостиво встречен папой Павлом II. Дело в том, что Фома Палеолог смог вывезти из Патры драгоценную христианскую реликвию - голову апостола Андрея. Благодаря этому деспот-изгнанник с почтением и сочувствием был встречен в Риме, где коллегия кардиналов выделила ему ежемесячный пансион в размере 500 дукатов5. Деспота Фому поместили в комплексе Санто-Спирито, состоявшем из церкви Санто-Спирито-ин-Сассиа, школы и госпиталя. Глава Ватикана вручил Фоме золотую розу - за заслуги, оказанные католической церкви6.

Жена деспота Фомы Екатерина скончалась 16 августа 1462 г. еще во время пребывания семьи на Корфу. Фома Палеолог пережил ее на три года; он умер 12 мая 1465 г. в госпитале Санто-Спирито и был похоронен в усыпальнице церкви святого Петра7. Его черты замечательной красоты по приказу римского папы были воспроизведены в статуе святого Пала, предназначенной украшать лестницу в Ватикане (об этом сохранилось свидетельство одного витербского хрониста)8.

В мае 1465 г. дети Фомы Палеолога прибыли в портовый город Анкону на восточном побережье Италии. Перед смертью деспот Фома поручил опеку над ними Кардиналу Виссариону Никейскому.

Так как в Риме весной того года злобствовала чума, Зоя и два ее брата, Андреас и Мануил, были перевезены в Чинголи, где местный епископ, бывший секретарь Виссариона, предоставил им свой замок. Только осенью 1465 г. потомки Фомы Палеолога приехали в Рим.

Кардинал Виссарион, ставший к тому же в 1463 г. Константинопольским патриархом, как нельзя лучше подходил для роли опекуна юных Палеологов.

Грек из Трапезунда, архиепископ Никеи, на Флорентийскомсоборе 1438-1439 гг. Виссарион поддержал унию объединение православной и католической церквей и стал кардиналом в Риме. Он бы в равной степени своим как в греческих, так и в латинских культурныхкругах. Ученик философа Плетона (жил на Пелопоннесе в Мистре в1431-1436 гг.), он сумел объединить воззрения Платона и Аристотеля греческую и римскую форму христианства9. Будучи духовным лицом Виссарион не чуждался и светской деятельности, был опытным дипломатом и ведущим гуманистом своего времени. Его двор при церкви Святых Апостолов в Риме стал местом, где собирались именитые греки и итальянские эллинисты10.

Виссарион Никейский предпринял все, чтобы его подопечные Палеологи получили хорошее образование. Письмо патриарха от 9 августа 1465 г. содержит программу их обучения с точными экономическими, моральными и политическими предписаниями для сыновей деспота Фомы, которые должны были во всем, в одежде, поведении и образе жизни ориентироваться на латинян: «У вас будет все, если вы станете подражать латинянам; в противном случае вы не получите ничего»11. Настойчивость кардинала Виссариона в этом вопросе объясняется политической необходимостью и той безвыходной ситуацией, в которой оказались дети Фомы Палеолога. Теперь они воспитывались по католическому обряду. Месячное содержание отца было передано детям, и каждого их них обслуживали шесть-семь слуг. К ним также были приставлены врач, учитель греческого языка и латыни, переводчик и католические священники. Заботясь о моральном здоровье воспитывавшихся в изгнании сирот, кардинал Виссарион писал им: «Знатность не имеет цены без добродетелей, тем более, что вы сироты, изгнанники, нищие; не забывайте этого и будьте всегда скромны, любезны и приветливы; занимайтесь серьезно учением, чтобы занять впоследствии положение, вам приличествующее»12. Но жизнь не благоволила потомкам деспота Фомы.

Андреас Палеолог, считавшийся наследником прав византийской династии и титулярным деспотом Морей, мечтал о возвращении владений и богатств своей семьи. Но из-за женитьбы на простолюдинке (служанке-римлянке) потерял всякое уважение в глазах итальянской знати и подвизался при дворе папы, выполняя мелкие поручения главы католической церкви. Все попытки Андреаса организовать с помощью итальянских городов-республик и государей других стран борьбу с турками за возврат его владений ни к чему не привели.

В поисках средств к существованию в 1494 г. он уступил свои наследственные права на обладание восточной империей Карлу VIII (Франция) за ежегодный пансион. Позднее, в 1502 г., он завещал свои права испанцам - Фердинанду и Изабелле, владыкам Арагона и Кастилии13.

Имя Андреаса, брата Зои Палеолог, мы встречаем в русских летописях, о чем речь пойдет ниже. Умер Андреас в Риме в 1502 г., так и не выбравшись из нищеты.

Старшая сестра Зои, Елена, была замужем за королем Сербии Лазарем III Бранковичем, после смерти которого она также проживала на ежемесячном содержании в 100 дукатов от Святого престола в Риме. Скончалась сербская королева Елена в 1473 г. в одном из итальянских монастырей14.

Младший брат Зои Мануил в 1476 г. уехал в Стамбул, принял мусульманство, как и его дядя Деметриос (Дмитрий, брат Фомы Палеолога), и умер в период правления султана Баязида II в первые годы XVI в.

В конце жизни он служил привратником небольшого пансиона15.

Из двух сыновей Мануила бездетный Иоанн остался христианином, Андрей принял ислам - он был обрезан по приказу султана Селима и зачислен в войско. О наследовании прав на византийский престол в этой ситуации речи идти уже не могло16.

Жизнь Зои Палеолог, на фоне судеб ее родных, сложилась намного удачнее. Решающее влияние на нее оказал Виссарион Никейский, пользовавшийся большим авторитетом при папском дворе. В официальных документах того времени принцессу Зою называли «возлюбленной дочерью римской церкви». Она превратилась с годами в привлекательную девушку с темными блестящими глазами и нежно-белым цветом кожи. Кроме того, ее отличали тонкий ум и благоразумие в поведении17.

По единодушной оценке, современников, в том числе супруги Лоренцо Медичи Клариссы Орсини, внешность Зои была довольно привлекательной. Но пышные формы девушки не соответствовали идеалу красоты итальянского Возрождения, тогда в моде были хрупкие, изящные фигуры13. Видимо, именно этим обстоятельном объясняется появление того карикатурного портрета, который сопоэт Луиджи Пульчи в письме к Лоренцо Медичи. Этот флорентинец посетил Зою Палеолог в июне 1472 г. перед ее отъездом на Русь. Свои впечатления он изложил в следующих словах: «Я опишу тебе вкратце... эту гору жира... Мы вошли в комнату, где торжественно восседала эта жирная масляница, уверяю тебя, ей было на чем восседать... Два турецких литавра на груди, отвратительный подбородок, лицо вспухшее, пара свиных щек, шея, ушедшая в эти литавры. Два глаза, стоящие четырех... Я не знаю, видел ли когда-нибудь вещь столь обрюзглую и мясистую и наконец, столь смешную»19. Это описание, едкое и злобное, приходит в противоречие со свидетельством современников Зои Палеолог. Её находидила красивой Кларисса Орсини20.

Болонские хронисты в том же 1472 г. восторженно писали о Зое: «Воистину она... очаровательна и прекрасна... Невысокого роста, она казалась лет 24; восточное пламя сверкало в глазах, белизна кожи говорила о знатности ее рода»21.

Хотя к Зое не перешли наследственные права на византийский престол, Виссарион Никейский мечтал о короне для своей воспитанницы ценяее высокое происхождение и величие предков - императоров династии Палеологов.

В 1466 г. обсуждался вопрос о браке принцессы Зои с королем Кипра Иоанном III (из французского рода Лузиньяков)22. Ранее пред полагался ее брак с маркизом Мантуи, сыном Лодовико III Гонзага23. Новый вариант замужества для Зои Палеолог возник в 1469 г.

В конце правления папы Павла II при посредничестве Венеции созрел план добиться все-таки через брак принцессы Зои с русским Великим князем Иваном III объединения с Русской церковью и получить в лице московского князя важного союзника в борьбе с турецкой опасностью24. Следует напомнить, что Русская церковь была представлена на Флорентийском соборе 1438 г. митрополитом Исидором, греком по происхождению, который подписал церковную унию, за что по возвращении в Москву попал в опалу и был вынужден спасаться бегством. Русь не поддержала тогда решение об объединении католической и православной церквей. Теперь делалась попытка добиться этого с помощью брачного союза.

Итак, инициатором переговоров о браке русского великого князя Ивана III, овдовевшего в апреле 1467 г., и греческой принцессы Зои Палеолог был Рим.

В феврале 1469 г. «грек Юрьи именем» привез московскому государю послание «от гардинала Висариона» с предложением папы римского Павла II взять в жены дочь «деспота Яморейскаго Фомы Ветхословца»25. Менее чем через месяц, в марте того же года, московский государь направил в Рим ответное посольство: «Послал Ивана Фрязина к папе Павлу и к тому гардиналу Висариону и царевну видети. Он же дошед тамо до папы и царевну видел». Посольство Джан Батисты делла Вольпе (Ивана Фрязина) было успешным.

Как отметили русские летописи: «Царевна же слышев, что князь великий и вся земля его в православной вере христьянской, восхоте за него»26.

Павел II даже выдал русскому послу специальные охранные грамоты, по которым посланники Ивана III могли свободно передвигаться по землям Священной Римской империи в течение двух лет во время их поездки за невестой.

Иван Фрязин, вернувшийся в Москву не ранее ноября 1469 г., привез Ивану III портрет невесты. Этот незначительный, на первый взгляд, факт нашел отражение в письменных источниках - настолько потрясло русских людей того времени появление произведения светской живописи. Незнакомый с художественными портретами летописец не смог отрешиться от церковной традиции и назвал картину иконой: «А царевну на иконе написану принесе»27. Судьба этого портрета Зои Палеолог, к сожалению, неизвестна. Скорее всего, он какое-то время и хранился в княжеских покоях, пока один из бесчисленных пожаров в Московском Кремле не уничтожил его.

Несмотря на, казалось бы, удачный ход переговоров о браке (переговоры длились 4 года), ни в 1470, ни в 1471 г. послы Ивана III так и не были отправлены в Рим за невестой. Многие исследователи объясняют это тем, что резко обострились отношения Москвы с Новгородом, состоялся поход на Казань, и решение внутренних проблем отвлекло великокняжескую семью от других дел. Но есть и другое обстоятельство, которое сыграло заметную роль в решении данного вопроса - отношение к браку Ивана III с католичкой русского митрополита Филиппа.

Официальное великокняжеское летописание рисует идиллическую картину полного взаимопонимания между Иваном III и главой Русской церкви по поводу нового брака Ивана Васильевича. На самом деле все было гораздо сложнее. Русского митрополита беспокоили попытки главы Римско-католической церкви усилить свое влияние на территории одного из крупнейших в Европе государств и вовлечь страну в трудную борьбу с турецкой опасностью на Востоке. В браке с греческой принцессой, воспитанной при дворе римского папы, Филипп видел эту опасность, хотя в переговорных грамотах Павла II нарочито подчеркивалось православное вероисповедание невесты (имя Зоя уже тогда было заменено на Софью, а фамилия отца Палеолог переведена на русский как Ветхословец). В дальнейшем даже официальные летописные своды не смогли скрыть негативного отношения митрополита Филиппа к этому браку. Видел он, без сомнения, и иную подоплеку затеваемого Римом брачного союза, могущую привести Россию к участию в тяжелой войне с турками.

Союз был крайне желателен для Рима в политическом плане. Это отмечает в своих работах известный историк Е.Г. Скржинская. Итальянские Источники свидетельствуют о том, что в качестве богатого приданого римский папа отдавал за Зоей Палеолог всю Морею, то есть бывшие владения на Пелопоннесе как ее отца, деспота Фомы, так и его братьев, поочередно правивших Мистрой. Это явствует из документа венецианского Сената от 20 ноября 1473 г.28 О правах великого московского князя Ивана III на восточную империю - Византию сенат упоминает и в своем послании к Ивану Васильевичу от 4 декабря 1473 г., в котором речь идет о возможном военном союзе итальянских городов-республик с татарским ханом «для подавления... общего врага всех христиан, захватчика Восточной империи, которая - в случае, если в императорском доме не будет потомков праву вашего благополучнейшего супружества»29. Подспудно этим обращением сенат Венецианской республики пытался внушить Ивану III как мужу восточно-римской царевны интерес и стремление к отвоеванию владений Палеологов. Но уловки венецианской дипломатии, направленна якобы на освобождение Московского государства от опасных соседей Балканах, и намеки на принадлежность захваченных Мухаммедом Ц земель Ивану III по причине его брака с наследницей Палеологов, не сработали. К тому же, в тот период еще были живы два брата Зои, как и она правомочные наследники владений угасающей династии Палеологов. д3 и само наследство - Пелопоннес - находилось во власти турецкого султана, что делало его получение весьма сомнительным. О Морее, приданом Зои Палеолог, сохранились записи только в хрониках городов Витербо и Виченцы, принимавших принцессу Зою по пути ее на Русь в 1472 г Хронисты отмечали, что папа Сикст IV передал Зое всю Морею, «которую предполагалось силами мужа “королевы Руссии” (“la regina di Russia”) отобрать у Мухаммеда II»30.

Надеждам Рима и Венеции, как и опасениям русского митрополита Филиппа, не суждено было сбыться. Умный и осторожный политик Иван III, отлично разобравшийся во всех «подводных течениях» римской дипломатии, последовательно отстаивал интересы России, не ввязываясь в авантюрные планы представителей католического мира. Насколько в этом были заинтересованы итальянские города-республики, и в первую очередь Венеция, свидетельствуют «Венецианские анналы» Доменико Малипьери, составленные в 1474 г. Описывая посольство Семена Толбузина, Малипьери писал: «Предполагается, что этот король (Иван III. - Т.П.) в скором времени направится на борьбу с турками, потому что он - зять деспота Фомы Палеолога, умершего в Риме, и, в случае смерти обоих сыновей последнего без потомства, Римская империя перейдет именно к нему»31.

Итак, видя отсутствие послов от Ивана III, венецианский сенат, направлявший представителей к хану Большой Орды для заключения военного союза против турок, дал поручение послу специально посетить столицу России. В сентябре 1471 г. дипломат Антонио Джислярди привез в Москву папскую грамоту с повторным предложением заключить брак между Иваном III и Зоей Палеолог. Только в январе 1472 г., приняв окончательное решение, московский великий князь отправил посла Джан Батисту делла Вольпе к папе римскому и кардиналу Виссариону Никейскому. Русское посольство прибыло в Рим 23 мая и было размещено за пределами города, в отеле Монте-Марио. Уже в дороге выяснилось, что папа Павел II умер вконце 1471 г. Поэтому послам пришлось срочно «выскребывать» его имя в послании великого князя Ивана III и заменять новым.

Сикст IV немедленно созвал совет в связи с появлением посольства «Ивана, князя Белой России». Поскольку известно об этой далекой стране было немногое, особенно «о вере рутенов», часть прелатов высказала сомнение в целесообразности брачного союза Зои Палеолог. И все-таки брак был одобрен: «25 мая послы предстали пред тайной консисторией. Они подали открытое письмо, написанное на маленьком лоскутке пергамента, снабженное золотой печатью и содержащее только следующие слова на русском языке: «Великому Сиксту, первосвященнику римскому, князь Белой России Иван челом бьет и просит, чтобы верили его послам»32. Тогда же папе Сиксту IV были вручены подарки - шуба и семьдесят соболей. Символическое обручение Зои Палеолог должно было состояться в базилике Святых Апостолов с участием прелатов. Краткая информация о приеме посла великого русского князя Ивана III в Риме была включена в русские летописи: «И бысть честь велика Фрязину и сущим с ним от папы и от царевичей, Фоминых детей Андрея и Мануила, и дары велики. И были тамо 32 дни»33.

Первого июня 1472 г. в церкви Святого Петра состоялось торжество символического обручения Зои Палеолог с Иваном III, которого представлял на этой церемонии посол Иван Фрязин (Джан Батиста делла Вольпе). На таком ритуале настоял папский престол, поскольку речь шла о смешанном браке, имея в виду воспитание греческой принцессы Зои в католической вере. Обряд совершил католический епископ в присутствии знатных патрицианок Рима, Флоренции, Сиены. В их числе были королева Боснии Катарина и Клариса Орсини из рода Медичи. Кардиналы прислали на церемонию своих представителей34 (ил. Царевна Софья Фоминична Палеолог в Риме. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. Л. 26. ОРРНБ).

Невеста Ивана III получила от папы Сикста IV значительную денежную сумму для долгого путешествия на Русь. В архиве города Рима хранится ассигновка, помеченная 20 июня 1472 г., исходившая от трех кардиналов, генеральных комиссаров крестового похода (они хранили средства для войны с турками). Ассигновка была адресована банкирам Лоренцо и Юлиано Медичи с просьбой выделить 6 400 дукатов. Из них 4 000 - принцессе Зое, «королеве русской», для путешествия в Россию, 600 дукатов - на долю епископа, который сопроводит ее в Москву, и 1 800 дукатов следовало задержать в кассе. Но по решению папы Сикста IV Зое 27 июня выдали 400 дукатов. Доля епископа не изменилась35.

Глава Римско-католической церкви позаботился о надлежащей свите для сопровождения невесты Ивана III в ее дальнем путешествии в Москвy. Сикст IV отправил письма (бреве) к городским властям Болоньи, Нюренберга, к проконсулу Любека с просьбой оказать радушный прием воспитаннице папского престола. Так, в бреве от 21 июня 1472 г. герцогу Модены Эрколе д’Эсте он писал: «Наша возлюбленная о Христе Иисусе дщерь, знатная матрона Зоя, дочь законного наследника константинопольской династии Фомы Палеолога... нашла убежище у апостольского Престола... Мы приняли ее с чувством любви и осыпали ее почестями в качестве дщери, предпочтенной другим. Она отправляется к своему супругу, с которым она обручена нашим попечением, дорогому сыну, знатному государю Ивану, Великому князю Московскому, Новгородскому, Псковскому, Пермскому и других... носим ту Зою, славного рода, в лоне нашего милосердия, желаем, чтобы ее повсюду принимали, и чтобы с ней повсюду обращались доброжелательно. Это будет достойно похвалы и нам доставит величайшее удовлетворение»36. Знатную невесту должны были принимать с надлежащими почестями и предоставлять продукты, лошадей и провожатых.

Виссарион Никейский также разослал в некоторые города письма с настоятельными просьбами о хорошем приеме его подопечной. Дело в том, что в начале мая 1472 г. кардинал Виссарион, направлявшийся во Францию, встретился в Болонье с русским посольством, ехавшим в Рим за невестой великого князя Ивана III. Опекун принцессы Зои тут же отправил послание в Сиену, предвидя успешное завершение миссии посла русского государя: «Это дело составляет предмет наших забот и наших попечений, ибо мы всегда были воодушевлены чувством... сострадания по отношению к принцам византийским, пережившим такое бедствие, и мы считали своим долгом помогать им постоянно ввиду общих связей наших с отечеством и народом. Теперь, если этот посол повезет невесту чрез ваши пределы, мы усердно просим вас ознаменовать ее прибытие каким-нибудь празднеством и позаботиться о достойном их приеме, чтобы, вернувшись к своему господину, они могли сообщить о расположении народов Италии к этой девице. Ей это доставит уважение в глазах ее супруга, вам - славу, а для нас это такая услуга, что за нее мы постоянно будем вам обязаны»37.

Двадцать четвертого июня 1472 г., после аудиенции у папы Сикста IV в садах Ватикана, Зоя Палеолог в сопровождении шестидесяти всадников и папского легата Антонио Бонумбре отправилась в далекий путь (ил. Выезд Софьи Фоминичны Помолог из Рима. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумилов- ский том. Л. 48 об. ОРРНБ). Огромный обоз насчитывал около сотни лошадей38.

Фоторепродукция фрески из Сан Спирито. "Иван III и София Палеолог: перед папой Сикстом IV" Неизвестный фотограф. 1900-1908 гг. Италия. Картон, 19,7х24,5 см; 28х36,5 см (паспарту). ГИМ

В свите византийской принцессы был Деметриос Ралли, посол братьев Зои. Сопровождал греческую принцессу и Юрий Траканиотес (Траханиот), один из ее сватов, бывший управляющий отца Зои, Фомы Палеолога. Состоял в свите невесты русского князя и князь Константин, грек из крымского Мангуп-Кале, судьба которого на Руси сложилась необычно. Он принял постриг в Ферапонтовом монастыре, в 1490 г. основал под Угличем скит, в котором жил как простой монах под именем Касьяна. Скончался знатный грек в 1504 г. в возрасте около восьмидесяти лет. Русская церковь до сих пор чтит его как святого Касьяна Учемского (или Мангупского)39. Основанная им обитель просуществовала до конца XVIII столетия.

Куда бы ни прибывала высокопоставленная «жена из Константинополя» (ни разу, впрочем, в нем не бывшая) - будь то Италия или Германия, - ее везде ждал блестящий прием. Через Витебро Зоя направилась в Сиену, куда прибыла 29 июня. Принцесса остановилась во дворце рядом с городским собором. От представителей этого города, которому отец Зои Фома когда-то передал через римского папу вторую из спасенных Реликвий - руку Иоанна Крестителя, - принцесса получила в качестве подарка пятьдесят гульденов.

Специальным решением Народного совета республики и синьоров Сиены 22 июня 1472 г. было решено выделить двести лир для приема Зои Палеолог в кафедральном соборе города40. Сумма значительная - для сравнения можно отметить, что для встречи в Сиене матери Лоренцо Великолепного, незадолго до приезда в этот город Зои, было выделено всего сорок четыре лиры41. Политическая значимость фигуры будущей русской «царицы» предстает в этом свете весьма высокой.

Через Флоренцию, где многочисленные беженцы из Греции занимались предпринимательской деятельностью, Зоя прибыла в Болонью (предположительно, 10 июля). Там, как сообщают хроники, ее приняли с большим восторгом. В церкви святого Доминика она присутствовала на мессе. В город Виченцу, родину посла Джан Батисты делла Вольпе, принцесса со своей свитой въехала вечером 19 июля42. Она остановилась во дворце Леонарда Нагаролы. Два дня пребывания здесь были заполнены пышными праздниками и банкетами. В честь Зои Палеолог ее резиденция была украшена многочисленными аллегорическими фигурами, над которыми размещался герб - византийский двуглавый орел.

Венецианцы послали принцессе ценные дары и оплатили дорожные расходы посольства по всей своей территории. Пышные приемы в Виченце были прощанием Италии с племянницей последнего византийского императора, которая в глазах ее современников являлась законной наследницей правителей восточной империи43. Двадцать второго июля 1472 г. караван Зои Палеолог прибыл в местечко Пиано делла Фугацца в Альпах. Через Роветто, Триент, Бозен, Инсбрук и Аугсбург невеста Ивана III достигла имперского города Нюрнберга. К визиту принцессы Зои и папского легата с пышной свитой город был подготовлен специальным посланием папы Сикста IV и особенно - теплым письмом лично известного в Нюрнберге кардинала Виссариона Никейского. Знатный церковный князь греческой крови весной 1460 г. провел в этом городе в должности папского легата, в связи с имперским сеймом, несколько недель, он жил в доме патриция Бертольда Халлера рядом с церковью Святого Эгидия. Покровитель Зои неплохо знал обстановку в Нюрнберге. В то время как папское послание почти ничем не отличалось от однотипных по содержанию писем, адресованных князьям или городам, просьба Виссариона к Нюрнбергскому совету была изложена очень подробно и обстоятельно.

Это было последнее, что смог сделать опекун Зои Палеолог для своей воспитанницы - 18 ноября 1472 г. он умер.

Письмо кардинала исполнено заботой о дочери Фомы Палеолога и содержит интересные исторические сведения. Поэтому приведем его в нашем рассказе полностью: «Почтенному бургомистру и Совету города Нюрнберга, нашим любезнейшим друзьям. Любезные господа, наши любезные друзья. Из знатнейшего рода греков после опустошения города Константинополя осталось очень мало людей, среди них святейший деспот, брат императора Пелопоннеса, которого покойный папа Пий, благословенна будет память о нем, и священная коллегия кардиналов принимала с большими почестями в силу непревзойденного благородства и знатности его рода и высокочтимо- его предков, а также в силу его необычайной мудрости, и который на скромном пансионе коллегии кардиналов Рима. Он оставил после своей смерти детей, среди которых была эта прелестная девушка; и когда пришло время выдать ее замуж, заботы о ней не были оставлены или уменьшены, как и то воспитание, которое получали несовершеннолетние дети, лишенные своего отца. И когда пришло время подобрать мужа, за которого могла быть отдана эта достойная девушка, я подошел к этому с большей серьезностью, чем те, которые родились в этой же стране, что и она и ее род и кто связан с ней родственными узами. И после того как с Божьей помощью, стараниями папы и моими усилиями, удалось найти для нее благороднейшего князя сарматов или Великой России, и она получила благословение священного собрания кардиналов и всего христианского мира, она направляется сейчас к своему супругу, с епископами, посланниками священного собрания и специально выделенными для этого дела ораторами, а также с папским легатом... Они также присоединятся к свите. Просим вашу милость, чтобы вы приняли их, когда они приедут к вам в город, с возможными почестями и со всей милостью и добротой, Тем самым оказав честь и римскому престолу, который воспитал эту девушку. Тем самым вы сделаете то, чего желает папа и все остальные, чтобы она еще с большей почестью и любовью была принята своим мужем, чтобы он понял, что вы приняли ее с почестями, вы доставите мне такое удовольствие, какого я не желал и не получал ни от кого другого, за что я вам буду благодарен и не останусь перед вами в долгу. Аминь. Отправлено в Лагдуне или Лиуне XXI числа месяца июня 1472 года»44.

Письмо Виссариона Никейского свидетельствует, что достойный прием принцессы - очень важное дело. Имперский город Нюрнберг не мог не откликнуться на столь настоятельную просьбу. Никогда еще он не видел в своих стенах такого разноликого и пестрого, состоящего из греков, итальянцев и русских, каравана путников. Горожане были, вероятно, удивлены необычными чужеземными нарядами и видом принцессы, которую, по свидетельствам нюрнбергских источников, приветствовали как «императрицу и королеву Константинополя, и герцогиню России»45. К сожалению, скупые на слова нюрнбергские летописцы не оставили нам описаний костюма Зои Палеолог. Однако от более дотошных хронистов Болоньи мы знаем об этом: упоминаются накидка из бархата и горностая, ниспадающая с плеч, она покрывала пурпурное одеяние принцессы. В головном уборе невесты Ивана III сверкали золото и драгоценные жемчуга. Дорогой драгоценный камень в браслете, украшавший руку Зои, притягивал к себе все взоры46. Мы можем предположить, что, по обычаю того времени, при встречах императоров, королей и папских легатов, знатную даму с посланниками уже у стен города приветствовали старейшины города, представители городского правления и всего духовенства и что вся торжественная процессия под звон колоколов въехала через городские ворота Фрауентор («Женские ворота»).

По немногословным записям нюрнбергских хронистов, принцесса провела в городе четыре дня, с 10 по 14 августа. Но точный ход праздничной программы во время пребывания гостей нигде не зафиксирован. Источники содержат краткие сведения. К сожалению, не сохранились ни документы Городского совета, ни счета городских служб об оплате расходов за 1472 г., но до нас дошли подробные сведения о подарках, которые получила Зоя Палеолог в Нюрнберге. По свидетельствам дарственных книг, Совет вручил принцессе позолоченный сосуд - серебряный кубок с росписью, стоивший шестьдесят восемь гульденов, а также сорок кувшинов вина. Женщины города подарили Зое бочонок вина и двадцать коробок сладостей. Эти подарки были переданы принцессе, видимо, во время приема в городской ратуше.

Торжественный прием явился кульминацией пребывания греческой принцессы в Нюрнберге. Очень кратко сообщают летописцы о танцах в большом зале ратуши. Зоя якобы была нездорова и поэтому сама не танцевала. Непосредственно после этого приема на ближайшей площади - центральном рынке - состоялось открытое состязание, или турнир юных патрициев в честь высоких гостей. Победителем в рыцарских играх стали Никлос Имхов, которому принцесса надела на руку золотое кольцо, и Ульрих III Штромер, которому она послала кольцо, так как из-за недомогания была вынуждена покинуть турнир.

Сведений о том, кто помогал Зое Палеолог в общении с представителями городских властей и жителями Нюрнберга, нет. Переводить разговоры с латинского могли, вероятно, юристы или священники. Греческим языком в тогдашнем Нюрнберге вряд ли кто владел лучше, чем знаменитый астроном и математик Иоганн Мюллер из Кенигсберга (Региомонтан), поселившийся здесь еще в 1471 г. Принцесса несомненно знала этого ученого по Риму, так как он был подопечным кардинала Виссариона и его ближайшим помощником. Встреча Зои и Региомонтана в Нюрнберге очень вероятна.

Радушным приемом Зои Палеолог и ее посольства в городе нюрнбержцы выполнили настоятельную просьбу папы и кардинала Виссариона. Предприимчивые члены Городского совета знали, как из этой ситуации извлечь выгоду для себя. Как только принцесса выехала из города, на имя «светлейшей и добрейшей госпожи Софьи, императрицы и достойнейшей Королевы империи Константинополя и герцогини России» и папскому легату Антонио Бонумбре, епископу Аккии, были направлены прошения о рекомендательных письмах к папе Сиксту IV и некоторым кардиналам от Городского совета для Нюрнберга47.

Утром 15 августа 1472 г. караван путешественников с принцессой Палеолог покинул гостеприимный Нюрнберг через Тиргертнерские ворота. Через Баумберг, Кобург, Айсфельд, Ильменау и Арнштадт путь вел в Эрфурт. Затем через Грейсен, Нордхаузен, Вернигероде, Вольфенбюттель, Брауншвейг, Целле, Люнебург и Мелльн дорога привела посольство в Любек. После десятидневного отдыха в этом богатом торговом центре (с 1 по 10 сентября) началось морское путешествие в Лифляндию. Плавание по Балтийскому морю было трудным и, как отметили летописи, «носило их море 11 день»48. Только 21 сентября 1472 г. корабль пришел в «Колывань», так называли русские письменные источники город Талин (ил. Путь Софьи Фоминичны Помолог в Россию по Балтийскому морю. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. ОРРНБ). Первого октября процессия отправилась сухопутным путем в Москву - это была завершающая часть путешествия.

Через пять дней добрались до Юрьева (ныне город Тарту в Эстонии), а 11 октября состоялся торжественный въезд невесты Ивана III в Псков где сделали небольшую остановку.

Прибытие царевны Софьи Палеолог в Россию. Бронников, гравер Зейфер. Кон. XIX - нач. XX вв. Бумага, политипия, 18,6х22,6 см. ГИМ

Торжественность встречи произвелана Зою сильное впечатление, и она обещала псковичам: «Где... вам надо бе будет, ино яз... о ваших делах хощю печаловатися велми»49. Приезд иноземной принцессы вызвал огромный интерес русских людей. Летописцы оставили весьма эмоциональную и подробную запись об этом событии: тогда царица приехала изВеликого Риму, а приезд ея из немец… а священноиноки и священники и дьяконы вышли со кресты… а псковичи чтиша и дариша ю много и даша ей дароу 50 роублев; и поеха изо Пскова за князя великого Ивана Васильевича на Москвоу и проводиша ю до новгородцкого роубежа: и быша оу ней люди черны, а иные сини, а боярин был ея велико­го князя Юрьи Малой Грек, а владыка тверской Нил был того же роду»50. Небезынтересно упоминание в русской летописи о «людях черных» в свите Софьи Палеолог - видимо, среди сопровождавших ее слуг были представители африканского континента.

Великий князь Иван III Васильевич. XIX в. Бумага, гравюра пунктиром, 22х13 см. ГИМ

Дальнейший путь невесты московского государя до Новгорода занял еще неделю. Новгородские приставы приехали встречать Софью Палеолог на рубеж с Псковской землей «и взяша казну ея на свои подводы».

В Великом Новгороде будущая русская княгиня пробыла пять дней. Она получила благословение владыки Феофила, богатые дары от посадников и от всего города и «поеха скорее к Москве», покинув Новгород 30 октября 1472 г. Но заключительный переход из Новгорода в столицу был омрачен из-за папского легата Антонио Бонумбре, возглавлявшего процессию, перед которой его слуги несли католический крест. По всей видимости, это был большой прецессионный (выносной) «крыж», как, на польский манер, назвали его летописцы. Открытая демонстрация католического креста вызвала скандал в Москве, и настолько серьезный, что русские летописные своды не смогли промолчать о нем. Митрополит Филипп так и не смирился с браком Ивана III и католички, воспитанницы папского престола. Поведение папского посланника вызвало его гнев: «Не мощно тому быти, кое въ град сыи ему внити, но не приближатися ему», - заявил митрополит Филипп и пригрозил великому князю покинуть Москву в случае появления в городе легата с католическим крестом: «Аще ли тако учинишь, почтити его хотя, но он въ врата граду, а яз, богомолец твой, другими враты из града; не достоит бо нам того ни слышати, не токмо видети, поне же бо възлюбив и похваляй чюжую веру, то своей поругался есть»51. Как дипломатично отметили составители летописных сводов, «слышав же сие князь великы, посла к тому лягату, чтобы не шел перед ним крыж, но повеле скрыти его»52.

По Распоряжению Ивана III торжественный кортеж был встречен за пятнадцать верст от столицы. Боярин Федор Хромой, выполняя волю государя, «повеле крыж у легатоса отнявши, да в сани положити, а Фрязина поимати да и пограбити; то же все сътвори Федор, за пятнадцать верст встретил ея. Тогда убоялся легатос»53. Только после этого инцидента Софья Палеолог въехала в Москву, где 12 ноября, в четверг, произошла ее первая встреча с Иваном III и великой княгиней Марией Ярославной (ил. Встреча Софьи Фоминичны Палеолог с великой княгиней Марией Ярославной в Москве. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. Л. 28. ОРРНБ).

Свадебная Церемония состоялась в Кремле в тот же день. Интересно, что венчание было приурочено ко дню памяти Иоанна Златоуста – небесного покровителя Ивана III, праздник приходился на 13 ноября54

Официальное летописание рисует нам умилительную картину бракосочетания, подчеркивая православие невесты и активную роль в обряде венчания русского митрополита. Однако некоторые независимые своды отметили, что и на этом этапе митрополит Филипп или был отстранен от участия в церемонии за строптивость, или же сам отстранился, демонстрируя свое несогласие с женитьбой Ивана III. Ритуал венчания великого князя и Софьи Палеолог, по версии одного из независимых источников, совершил не митрополит Филипп, а коломенский «протопоп Осей»55.

Гравюра В. Матэ «Бракосочетание Великого князя Иоанна III с греческою царевною - Софиею Палеолог». Репродукция. Кон. XIX - нач. XX вв. Бумага, политипия, 13,7х19,2 см. ГИМ

Итак, 12 ноября 1472 г. греческая принцесса, представительница династии Палеологов, стала второй женой московского государя Ивана III (ил. Свадьба Великого князя Ивана III и Софьи Фоминичны Палеолог. Миниатюра Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. Л. 78. ОРРНБ).

Посольство, сопровождавшее Софью на Русь, находилось в Москве еще одиннадцать недель и только 26 января 1473 г. отправилось в обратный путь, получив богатые дары, в том числе и для римского папы Сикста IV.

В первом браке Ивана Васильевича с тверской княжной Марией Борисовной родился один ребенок - сын Иван Молодой. Вторая семья московского великого князя была многочисленной - Софья Палеолог родила двенадцать детей.

В письменных источниках русского Средневековья о составе второй семьи Ивана III сведений сохранилось немного. Не знаем мы и подробных описаний внешности и характера интересующих нас исторических персонажей. И все же есть возможность, пусть и кратко, рассказать об этой семье, судьба которой тесно связана с важными событиями в истории Московского государства конца XV века.

Ивану III в 1472 г. исполнилось тридцать два года. В записи, Амброджо Контарини, посла Венецианской республики, побывавшего столице Руси в 1476 - начале 1477 г., сохранился единственный известный на сегодня словесный портрет великого князя и упоминания о er семье: «Упомянутому государю от роду лет 35; он высок, но худощав; вообще он очень красивый человек... есть у него сын от первой жены, но он в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной; говорят, что деспина беременна...»56. Один из русских летописных сводов зафиксировал прозвище Ивана III - Горбатый; очевидно, он сутулился, как многие люди высокого роста.

Софья Палеолог вышла замуж, по меркам средневекового времени уже далеко не в юном возрасте. По традициям Средневековья, Софья Палеолог могла считаться «засидевшейся» в девушках. В одном из неизданных источников, приведенных в труде П. Пирлинга, указывается: когда Софья выехала из Рима на Русь, ей было уже двадцать четыре года57. Что касается ее облика, то, по отзывам итальянских хронистов, приведенным выше, она была невысокого роста, обладала удивительно красивыми глазами и несравненной белизны кожей.

Известные на сегодня родословные таблицы московского правящего Дома грешат многими ошибками. Ни одна из таких сводок не приводит точного списка детей Ивана III и Софьи Палеолог. Мы попробуем, пусть на основе и очень отрывочных сведений, сделать это.

Первой у Ивана III родилась дочь Елена - это произошло 18 апреля 1474 г.; но так как в дальнейшем о ней нет никаких упоминаний, скорее всего, она умерла во младенчестве.

Вторым ребенком в этой семье также была девочка, родившаяся 28 мая 1475 г. и названная Феодосией. Известно, что в феврале 1500 г. ее выдали замуж за князя Василия Холмского, но брак был недолгим - 19 февраля 1501 г. молодая княгиня Феодосия умерла и была похоронена в усыпальнице Вознесенского монастыря в Кремле. Сведений о месте погребения первой дочери Софьи Палеолог в этой фамильной усыпальнице нет.

Девятнадцатого апреля 1476 г. Софья Палеолог родила третью дочь, названную, как и первая, Еленой58. В возрасте девятнадцати лет она была выдана замуж за Великого литовского князя Александра. Муж Елены, ставший впоследствии польским королем Александром I Ягеллончиком, умер в 1506 г. Сама вдовствующая королева погибла в 20 января 1513 г. возрасте тридцати семи лет. Елена Ивановна Младшая стала жертвой политических амбиций Сигизмунда I Старого, по приказу которого ее заключили в тюрьму «за Вилною, в Бершьтах и королевы Олены в той нужи и в животе не стало»59.

Она похоронена в городе Вильно (ныне Вильнюс, столица Литвы), в храме святого Станислава. Детей в этом браке не было.

Косвенным подтверждением именно такого порядка рождения первых детей у Софьи служат приведенные выше слова посла Контарини о том, что в семье Великого князя в 1476 г. было две дочери. Следует иметь в виду, что рождению девочек в великокняжеской семье летописцы традиционно уделяли мало внимания. Но когда 26 марта 1479 г. на свет появился следующий ребенок Ивана III, летописи отметили это событие пространными текстами (ил. 173) - родился мальчик, княжич Василий, будущий князь Василий III60.

Рождение у великой княгини Софьи Фомичны Палеолог сына Василия.

Миниатюра Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. Л. 288. ОРРНБ)

Через год, 23 марта 1480 г., на свет появляется ещё один сын, названный Юрием, будущий владелец Дмитровского княжества. Он погиб в тюрьме в возрасте пятидесяти шести лет.

Шестого октября 1481 г. у великого князя Ивана Васильевича родился третий сын, Дмитрий, получивший со временем в удел Углич. Он умер в 1521 г., в сороколетнем возрасте.

Под І488 г. (февраль) в летописях говорится о рождении в великокняжеской семье очередной дочери - Евдокии, дальнейшая судьба которой по письменным источникам никак не прослеживается, видимо, и она умерла рано. Еще через два года, 13 февраля 1485 г., родился сын Иван. Судя по всему, и его постигла ранняя смерть, поскольку других данных об этом мальчике нет.

Двадцать первого марта 1487 г. в семье Ивана III и Софьи Палеолог на свет появился очередной сын, которого назвали Семионом. Впоследствии он получил во владение Калугу, но умер молодым, в возрасте тридцати одного года. Под 1490 г. (5 августа) летописи зафиксировали рождение в семье московского государя сына Андрея. Этот удельный старицкий князь в 1536 г. стал жертвой династической борьбы и погиб в тюрьме61. Точная дата рождения пятой дочери Ивана III неизвестна (около 1492 г.). Княжну Евдокию рано, в 1506 г., выдали замуж за крещеного татарского царевича Петра, ставшего, таким образом, родственником великого князя Василия III, государя «всея Руси». Но брак был недолгим. В 1513 г. княжна Евдокия умерла, оставив после себя двух маленьких дочерей. В письменных источниках сохранились смутные упоминания о смерти около 1503 г. еще одного сына Ивана III - Бориса. Сведений о его рождении в летописях нет, но к началу XVI в. он должен был быть подростком, учитывая уже солидный возраст его родителей. На сегодняшний день приведенные выше данные являются наиболее полными материалами о детях великого князя Ивана III. Заботы о судьбе некоторых из них заняли важное место в жизни их матери, великой княгини Софьи.

Происхождение и воспитание Софьи, несчастия, постигшие семью Фомы Палеолога, ее долгое пребывание при дворе римского папы не могли не сказаться на характере принцессы, о силе и независимости которого особенно ярко говорят обстоятельства последних десятилетий ее жизни. Династическая борьба, перипетии которой попали на страницы русских летописей, проходила в конце XV в. при активном участии Великой княгини Софьи. Эхо тех событий мы найдем в воспоминаниях не только современников случившегося, но и в высказываниях некоторых деятелей русской истории XVI столетия - например, в деле Ивана Берсеня Беклемишева и в посланиях Андрея Курбского царю Ивану IV. Одна из основных причин такого внимания состоит в том, что Софья Палеолог оказалась в центре острой династической борьбы, развернувшейся при московском великокняжеском дворе в последнее десятилетие XV в. В 1480-е гг. здесь складываются две группировки феодальной знати, одна из которых открыто поддерживала наследника престола, князя Ивана Молодого - сына Ивана III от первого брака (родился 15 февраля 1458 г.).

Вторая группировка образовалась в окружении гречанки Софьи Палеолог. Почвой для соперничества служили не только династические, но и религиозные вопросы, а также политические ориентиры участников этих партий. Борьба между ними особенно обострилась после 1490 г., когда Иван Молодой умер странной смертью (в результате лечения подагры), и как наследник престола стал выдвигаться, не без помощи матери, Елены Волошанки, его сын Дмитрий, внук Ивана III (родился 10 октября 1483 г.).

Несмотря на то что первоначально чаша весов склонялась в пользу княжича Василия, старшего сына Ивана III и Софьи Палеолог, с 1492 г. положение изменилось, и постепенно Василий был оттеснен на второй план. В 1497 г. Великий князь даже обвинил его вместе с матерью в заговоре и удалил от себя, казнив некоторых людей из окружения княгини Софьи62 (ил. Опала Софьи Фоминичны Помолог. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. Л. 552 об. ОРРНБ).

В феврале 1498 г. Дмитрий Внук был объявлен наследником престола, хотя какой-либо заметной роли в решении государственных дел этот подросток не играл и собственной линии поведения не имел.

Изменение общей политической ситуации уже через год привело к резкому повороту в судьбах потомков Ивана III. Партия Елены Волошанки и ее сына Дмитрия потерпела крах по целому ряду причин - здесь и резкая перемена политики по отношению к Литве отца Елены, молдавского господаря Стефана Великого, и разгром партии нестяжателей, на которую опиралась эта княгиня. О поддержке нестяжателей снохой великого князя свидетельствует высказывание самого Ивана III, сделанное в 1503 г. в одной из бесед с Иосифом Волоцким: «А Иван, деи, Максимов и сноху у мене мою в жидовство свел. А однолично, деи, пошлю по всем городам, да велю обыскивати еретиков, да искоренити»63. В результате Василий, сын Софьи Палеолог, в 1499 г. был наречен князем Новгородским и Псковским, а в 1500 г. его уже называли «великим князем всея Руси».

Окончательное падение Дмитрия Внука и его матери, княгини Елены, поставило точку в решении затянувшегося династического спора при дворе Великого московского князя64. В 1502 г. они были посажены в тюрьму, где и умерли. Удивительно, что в итоге длительной борьбы за власть наследникам престола стал представитель не старшей, законной, а младшей ветви династии в лице князя Василия, сына Софьи. О значимости этого события Великой княгини и о ее роли в династической борьбе при русском дворе свидетельствует дошедший до нас интереснейший памятник прикладного Искусства - шитая пелена 1499 г., вклад Софьи Палеолог в Троице-Сергиев монастырь. Изображения на пелене говорят, в основном, об Иване III и его сыне Василии. Слева от Боголюбской иконы помещен Иоанн Златоуст, справа от Иоанна Предтечи - апостол Тимофей. Это святые, имена которых носил Великий князь, Василий Парийский и архангел Гавриил - святые сына Софьи и Василия. Великая княгиня не поместила на пелене образа своей святой. Вклад говорит о сыне Василии и не является молением о всей великокняжеской семье, так как сделан по особому случаю - это победа партии Софьи Палеолог в борьбе за наследование престола ее сыном. О том, что пелена была создана при активном участии великой княгини Софьи, свидетельствуют интересные особенности и в иконографии памятника, и в технике его исполнения. Но самое главное в нем - необычно пышный титул Софьи Палеолог во вкладной надписи. Напомним, что в средневековой Руси женщин почти всегда называли только по имени мужа, без упоминания ее собственного. Софья не забыла о своем высоком происхождении и в надписи постаралась подчеркнуть приоритет своих предков в наследовании власти в Русском государстве.

Останки великой княгини Софьи Фоминичны Палеолог в момент вскрытия саркофага. Фотография. 1929. ОРПГФ Музеев Московского Кремля

Вкладная формула звучит так: «Лета 7007 создана сия пелена при благоверном Великом князе Иване Васильевиче всея Руси и при его сыне Великом князе Василе Ивановиче и при архиепископе Симане митрополите замышлением и повелением царевны царьгородцкыя (курсив наш. - Т.П.) великою княгинею московьскою Софьею Великого князя Московьского; молилася Троице Живоначальныя и Сергию чюдотворцу и приложила сию пелену»65.

В этом памятнике Софья Палеолог остается как бы в тени, и только во вкладной надписи напоминает всем о своем царственном происхождении и величии.

Скончалась Великая княгиня Софья 6 апреля 1503 г. (ил. Смерть великой княгини Софьи Фоминичны Палеолог. Миниатюра Лицевого летописного свода. Вторая половина XVI в. Шумиловский том. Л. 631 об. OP РНБ).

Великая княгиня Софья Палеолог скончалась 7 апреля 1503 г., что и зафиксировали летописные своды, некоторые из них напомнили о ее национальности: «...великая княгиня Софья, грекиня»1. В одном из литературных произведений XVI в., посвященных Василию III, упоминается и его мать: «Тако же и матери богомудрыя именуемыа София, рымляныны сущи»2. Похоронили вторую жену Ивана III в Вознесенском соборе соименного монастыря. Ритуал захоронения Софьи Палеолог нашел отражение в Лицевом летописном своде второй половины XVI в. На одной из миниатюр слева изображено оплакивание умершей княгини, а справа- ее отпевание на фоне трехглавого монастырского храма, отделенного от остальной застройки Кремля деревянной стеной с воротами.

Судя по сохранившимся описаниям храма Вознесения, сделанным в конце XIX столетия А. Пшеничниковым, могила княгини Софьи размещалась в наиболее почетной части усыпальницы - возле южной стены (в юго-западном углу), между могилами княгини Марии, первой жены великого князя Ивана Васильевича (умерла в 1467 г.), и Елены Глинской, второй жены Василия III (умерла в 1538 г.)3.

Это расположение захоронения великой княгини Софьи подтверждается архивным материалом - сохранившимся чертежом архитектора П.Н. Максимова, сделанным в 1929 г. Следует учесть, что саркофаг4 княгини Софьи завершил собою нижний ярус великокняжеских могил в юго-западном углу Вознесенского собора. Соседнее захоронение Елены Глинской размещено было рядом, но выше, в верхнем ярусе могил, устроенных вдоль западной стены храма-усыпальницы.

Над захоронением Софьи Палеолог был устроен надгробный памятник, аналогичный сохранившимся до наших дней в интерьере Архангельского собора Московского Кремля. В своем труде А. Пшеничников отметил отсутствие на нем резной плиты с надписью, поскольку он со всех сторон был закрыт надгробиями соседних захоронений.

Состояние саркофага и останков по данным 1929 года

Среди записей в «Дневнике вскрытия» за 1929 г. есть информация о захоронении княгини Софьи. В нем отмечено, что при изучении саркофага был зафиксирован костяк, обернутый саваном из итальянской камки. На белокаменной крышке гроба читалась надпись, выполненная в технике граффити, состоявшая только из одного имени: «Софья»3.

Приведем дневниковую запись о захоронении великой княгини Софьи полностью: «№ 32. Гробница Софьи Палеолог, жены Ивана III Васильевича. Умерла в 1503 г. Плита разбита и имеет надпись Софья (граффито). Гробница треснула в двух местах. Изголовье имеет выкружку и возвышение, выточенное из камня в виде полочки. По удалению плиты обнаружен костяк, обернутый саваном. Верхняя часть савана, особенно на голове, хорошо сохранилась и позволяет сделать некоторые наблюдения: В.К. Клейн отмечает, что он имеет швы и на голове имеет форму угла - сделан куколем. Материал его - итальянская камка. Сделана фотография»6.

В ОРПГФ Музеев Московского Кремля сохранился снимок уже вскрытого саркофага с останками Софьи Палеолог. Белокаменный гроб треснул поперек на две части - отчетливо видны трещины на боковых стенках. В саркофаге останки на момент вскрытия находились в анатомическом порядке. Ткань савана покрывала все тело, за исключением небольших участков на костях ног. Череп был развернут в левую сторону. Ткань савана, заизвестковав- шись, повторила контуры рук погребенной, сложенных на животе. На дне саркофага размещался не только тлен, но и кусочки белого камня, отвалившиеся от треснувшей и распавшейся на несколько частей крышки (ил. Останки великой княгини Софьи Фоминичны Палеолог в момент вскрытия саркофага. Фотография. 1929. ОРПГФ Музеев Московского Кремля).

При повторном (после 1929 г.) вскрытии захоронения Софьи Палеолог в 1984 г. выяснилось, что остатки ее погребальных одежд к тому времени почти полностью разрушились. Это произошло из-за утраты значительной части крышки. В саркофаг попали обломки кирпича и осколки стеклянных изделий XX в. Мусор был изъят, что привело к нарушению и без того лежавшего не в полном анатомическом порядке (после перевозки в 1929 г.) костяка. В частично сохранившихся тонких прослойках тлена на дне гроба были найдены лишь несколько мелких фрагментов савана из камки - итальянской шелковой ткани". На лобной части черепа княгини Софьи еще сохранялся фрагмент волосинка - сетчатой шапочки8. Он был снят с черепа для исследования, реставрации и сохранения. По своей конструкции волосник несомненно отличается от других, достаточно традиционных головных уборов этого типа, найденных в нескольких захоронениях русских княгинь и цариц Х?І-Х?ІІ вв. в некрополе Вознесенского собора.

Погребальный инвентарь свидетельствовал о светском характере захоронения Софьи Палеолог, что подтверждается и данными русских летописей, не отметивших принятие монашеского пострига княгиней перед смертью: «Тоя же весны, априля 7, в пяток на 9 час дни, преставися... великая княгини София... Ивана Василевича, положиша ея во церкви Вознесения во граде Москве»9.

Внимание исследователей в 1984 г. привлекла хорошая сохранность скелета Софьи Палеолог. Спустя десять лет — это обстоятельство позволило провести интереснейшие работы, о результатах которых речь пойдет ниже. Второго июля 2003 г. было проведено исследование захоронения великой княгини Софьи уже в ходе проекта по полному изучению некрополя Вознесенского собора.

Погребение великой княгини Софьи совершено в маcсивном белокаменном саркофаге антропоморфной формы, с выступающим полукруглым оголовьем и плечиками мягкой формы. В настоящее время изготовленный из монолита известняка гроб в нескольких местах имеет трещины, а крышка - утраты.

План и вид в разрезе саркофага великой княгини Софы Фоминичны Палеолог. Сост. Т.Д. Пановой, рис. Е.Ю. Бахаревой. Музеи Московского Кремля

Длина саркофага 1,82 м, ширина в плечах 67 см (внутри - 58 см), а в ногах - 41 см (внутри - 32 см). Толщина стенок колеблется в пределах 5-7см, толщина крышки - от 5 см в ножном торце до 7 см в головах.

Следует указать на некоторые особенности устройства гроба. Прежде всего, отметим небольшие уступы на его боковых стенках, дополнительно (вместе с оголовьем) имитирующие контуры человеческого тела. Подтеска прослеживается на всю высоту стенок саркофага, на расстоянии 64-68 см от его ножного торца. Интересно, что уступы повторены и на крышке гроба, но значительно ближе к ножной части; они не совпадают с подтесками на саркофаге и весьма незначительны (0,1-1,5 см), но прослеживаются отчетливо (ил. План и вид в разрезе саркофага великой княгини Софы Фоминичны Палеолог. Сост. Т.Д. Пановой, рис. Е.Ю. Бахаревой. Музеи Московского Кремля).

Как и в большинстве саркофагов данного некрополя, в погребальном сооружении Софьи Палеолог было сделано специальное возвышение в головной части. Высота каменной подушки-подголовья в форме ступеньки - 3 см. Снаружи гроб отделан тщательно, но внутри на поверхности стенок и дна видны следы работы теслом. Надпись на крышке саркофага сохранилась полностью, хотя при перевозке гроба в Архангельский собор плита треснула, и трещина частично пришлась на первые буквы. Надпись состоит из одного только имени погребенной «Софья» и выполнена в технике граффити (ил. Надпись-граффито на крышке саркофага великой княгини Софьи Фоминичны Палеолог). Высота букв в среднем 6-6,5 см. Следует иметь ввиду, что пространные эпитафии на погребальных сооружениях и памятных плитах русского Средневековья появляются на рубеже XV- XVI столетий, а широкое распространение получают лишь в середине XVI в.

Надпись-граффито на крышке саркофага великой княгини Софьи Фоминичны Палеолог

Примечания 1:

1    Schuhman G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. Neustadt, 1966. S. 149.

2   МедведевИ.П. Мистра. Л., 1973. С. 36.

3   СкржинскаяЕ.Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье. СПб., 2000. С. 161.

4   Карамзин Н.М. История Государства Российского. М., 1989. Кн. 2, т. 7. Доп. 346.

5   Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 151.

6   ПирлингП. Россия и Восток. СПб., 1892. С. 9.

7   Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. Paris, 1896. Vol. l.P. 117.

8   Пирлинг П. Россия и Восток. С. 9.

9   Там же. С. 49.

10 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 152.

11 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 14.

12 Там же. С. 14.

13 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 166.

14 Ibid. S. 149.

15 M?hler L. Kardinal Bessarion als Theologe, Humanist und Staatsmann. Paderborn, 1923. Vol. 1. S.149.

16 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 167— 168.

17 Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. P. 151.

18 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 154.

19 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 58-59.

20 Там же. С. 60.

21 Там же. С. 77-78.

22 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 154.

23 Скржинская E. 4. Русь, Италия и Византия в Средневековье. С. 196— 197.

С. 316.

25  Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ. М.; Л. 1962. Т. 26. С. 225.

26  Там же.

27  Софийская II летопись // ПСРЛ. СПб 1853. Т. 6. С. 197.

28  Скржинская Е. Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье. С. 267

29  Там же. С. 271-272.

30  Там же. С. 203.

31  Там же. С. 281.

32  Пирлинг П. Россия и Восток. С. 49.

33  Софийская II летопись. С. 248.

34  Пирлинг П. Россия и Восток. С. 61.

35  Там же. С. 68-69.

36  Там же. С. 70.

37  Там же. С. 44-45.

38  Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. P. 199.

39  Smolisch I. Russisches M?nchtum, Entstehung, Entwicklung und Wesen. 988-1917. W?rzburg, 1953. S. 481.

40  Рутенберг В.И. Итальянские источники о связях России и Италии в XV в. // Исследования по отечественному источниковедению. Сб. статей к 75-летию С.Н. Валка. М.; Л., 1964. С. 460.

41  Barbi?ri G. Milano e Mosca nella politica del Rinascimento. Bari, 1957. P. 30.

42  Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 158.

43  Ibid. S. 158.

44  Ibid. S. 160-161.

45  Die Chroniken der deutschen St?dte. Leipzig, 1911. Bd. 31. S. 104.

46  Пирлинг П. Россия и Восток. С. 78.

47  Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in N?rnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 163.

48  Московский летописный свод // РЛ. Рязань, 2000. Т. 8. С. 298.

49  Псковская II летопись // ПСРЛ. СПб., 1848. Т. 5. С. 242.

50  Псковская I летопись // Там же. СПб., 1848. Т. 4. С. 74.

51  Московский летописный свод. С. 299.

52  Там же. С. 298.

53  Львовская летопись // ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 20, ч. 1.С. 299.

54  Борисов Н. Иван III. М., 2000. С. 317.

66 Софийская II летопись. С. 197.

66 Иностранцы о древней Москве. М., 1991. С. 8-9.

57 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 222.

68 Патриаршая или Никоновская летопись // ПСРЛ. СПб.. 1904. Т. 13, первая половина. С. 310.

59  Там же. С. 15.

60 Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в Росси во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988. С. 313.

61 Там же. С. 320.

62 Там же. С. 330.

63 Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л., 1959. С. 176.

64 Продолжение летописи по Воскресенскому списку // ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8. С. 242.

65Маясова Н.А. Древнерусское шитье. М., 1971. С. 22.

Примечания 2:

1  Летописцы последней четверти XVII в. // ПСРЛ. М„ 1968. Т. 31. С. 124.

2  Розов Н.Н. Похвальное слово великому князю Василию III // Археографический ежегодник за 1964 год. М., 1965. С. 281.

3  Пшеничников А. Соборный храм Вознесения в Вознесенском девичьем монастыре. М., 1886. С. 30.

4  Музеи Московского Кремля, инв. № А-794.

5 ОРПГФ Музеев Московского Кремля. Ф. 20. 1929. Д. 14. Л. 16.

6 Панова Т.Д. Кремлевские усыпальницы. М„ 2003. С. 197.

7 Музеи Московского Кремля, инв. № ТК-3481/1.

8 Музеи Московского Кремля, инв. № ТК-3481/2.

9 Воскресенская летопись // РЛ. Рязань, 1998. Т. 3. С. 257.


Название статьи:Софья Палеолог, Великая княгиня
Категория темы:Древняя Русь, Иоанн III
Автор(ы) статьи:Т.Д. Панова
Источник статьи: Некрополь русских великих княгинь и цариц в Вознесенском Н48 монастыре Московского Кремля: В 4 т. Т. 2: Погребения XV - начала XVI века / Отв. ред.-сост. Т.Д. Панова. - М., 2015. - 416 с.: ил. -1 000 экз.
Статьи, использованные при написании этой статьи:  1    Schuhman G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. Neustadt, 1966. S. 149. 2   МедведевИ.П. Мистра. Л., 1973. С. 36. 3   СкржинскаяЕ.Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье. СПб., 2000. С. 161. 4   Карамзин Н.М. История Государства Российского. М., 1989. Кн. 2, т. 7. Доп. 346. 5   Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 151. 6   ПирлингП. Россия и Восток. СПб., 1892. С. 9. 7   Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. Paris, 1896. Vol. l.P. 117. 8   Пирлинг П. Россия и Восток. С. 9. 9   Там же. С. 49. 10 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 152. 11 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 14. 12 Там же. С. 14. 13 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 166. 14 Ibid. S. 149. 15 Möhler L. Kardinal Bessarion als Theologe, Humanist und Staatsmann. Paderborn, 1923. Vol. 1. S.149. 16 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 167— 168. 17 Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. P. 151. 18 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 154. 19 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 58-59. 20 Там же. С. 60. 21 Там же. С. 77-78. 22 Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 154. 23 Скржинская E. 4. Русь, Италия и Византия в Средневековье. С. 196— 197. С. 316. 25  Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ. М.; Л. 1962. Т. 26. С. 225. 26  Там же. 27  Софийская II летопись // ПСРЛ. СПб 1853. Т. 6. С. 197. 28  Скржинская Е. Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье. С. 267 29  Там же. С. 271-272. 30  Там же. С. 203. 31  Там же. С. 281. 32  Пирлинг П. Россия и Восток. С. 49. 33  Софийская II летопись. С. 248. 34  Пирлинг П. Россия и Восток. С. 61. 35  Там же. С. 68-69. 36  Там же. С. 70. 37  Там же. С. 44-45. 38  Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. P. 199. 39  Smolisch I. Russisches Mönchtum, Entstehung, Entwicklung und Wesen. 988-1917. Würzburg, 1953. S. 481. 40  Рутенберг В.И. Итальянские источники о связях России и Италии в XV в. // Исследования по отечественному источниковедению. Сб. статей к 75-летию С.Н. Валка. М.; Л., 1964. С. 460. 41  Barbiéri G. Milano e Mosca nella politica del Rinascimento. Bari, 1957. P. 30. 42  Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 158. 43  Ibid. S. 158. 44  Ibid. S. 160-161. 45  Die Chroniken der deutschen Städte. Leipzig, 1911. Bd. 31. S. 104. 46  Пирлинг П. Россия и Восток. С. 78. 47  Schuhmann G. Die “Kaiserin von Konstantinopel” in Nürnberg. Archive und Geschichtsforschung. S. 163. 48  Московский летописный свод // РЛ. Рязань, 2000. Т. 8. С. 298. 49  Псковская II летопись // ПСРЛ. СПб., 1848. Т. 5. С. 242. 50  Псковская I летопись // Там же. СПб., 1848. Т. 4. С. 74. 51  Московский летописный свод. С. 299. 52  Там же. С. 298. 53  Львовская летопись // ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 20, ч. 1.С. 299. 54  Борисов Н. Иван III. М., 2000. С. 317. 66 Софийская II летопись. С. 197. 66 Иностранцы о древней Москве. М., 1991. С. 8-9. 57 Пирлинг П. Россия и Восток. С. 222. 68 Патриаршая или Никоновская летопись // ПСРЛ. СПб.. 1904. Т. 13, первая половина. С. 310. 59  Там же. С. 15. 60 Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в Росси во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988. С. 313. 61 Там же. С. 320. 62 Там же. С. 330. 63 Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л., 1959. С. 176. 64 Продолжение летописи по Воскресенскому списку // ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8. С. 242. 65Маясова Н.А. Древнерусское шитье. М., 1971. С. 22.
Источник изображений:ГИМ
ВАЖНО: При перепечатывании или цитировании статьи, ссылка на сайт обязательна !
html-ссылка на публикацию
BB-ссылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию
Добавить комментарий

Оставить комментарий

Поиск по материалам сайта ...
Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество»
Проголосуй за Рейтинг Военных Сайтов!
Сайт Международного благотворительного фонда имени генерала А.П. Кутепова
Книга Памяти Украины
Музей-заповедник Бородинское поле — мемориал двух Отечественных войн, старейший в мире музей из созданных на полях сражений...
Top.Mail.Ru